, подобно кредиторам Древнего Рима, они полностью отдавали должника в свою власть и таким образом делали себя полными хозяевами страны. Что касается визиря, то они даже имели наглость держать его почти в осаде в Наполи-ди-Романия.
Албанцы владели Мореей в течение девяти лет, несмотря на неоднократные посылки фирманных войск с приказом вернуться в свою страну, когда Порта, заключив мир с Россией, приказала прославленному Хасан-паше очистить от них Морею. Хасан собрал свои войска в Аргосе и 10 июня отправился в Триполицу, перед стенами которой расположились албанцы в количестве 11 000 человек. Продвигаясь ночью, он с рассветом появился на равнине, где стоит этот город. Без промедления он атаковал мятежников; бой продолжался большую часть дня и закончился полным разгромом албанцев, а вечером Хасан воздвиг перед восточными воротами Триполицы пирамиду из более чем 4000 голов.
Беглецов преследовали и убивали, и в лесистом ущелье гор, названном впоследствии Дефиле Резни, большая часть их была убита. Из оставшихся в живых некоторые присоединились к родственным племенам Лалла и Бардуния, другие поступили на службу к паше, лишь немногие вернулись в Албанию.
Маниотам не удалось так легко спастись, как они рассчитывали. До восстания они облагались номинальной данью в пятнадцать кошельков, которую никогда не платили; но теперь Хасан-паша послал Хасан-бея с войском в Мани, чтобы привести его к покорности. Этот деятельный вождь взял множество крепостей маниотов и заставил нескольких их вождей сдаться. На округ была наложена ежегодная дань в размере тридцати кошельков Порте и пяти – капитану-паше, которая в дальнейшем неукоснительно взималась. Маниоты были вынуждены подчиниться тому, чтобы ими управлял выбранный ими самими бей, при условии одобрения Портой. Хасан-бей был назначен губернатором Монемвасии, сильного места на восточном побережье Мани, чтобы пресечь их пиратство.14 Прежде чем мы покинем Морею, расскажем о приключениях капитана Андруцоса из Ливадии.15
Весть о высадке русских быстро распространилась по Греции, и, не зная об их малочисленности, многие клефтийские вожди севера поспешили со своими палицами к месту действия. Самым выдающимся из них был Андроотос из Ливадии, который во главе около 300 храбрых палиц перешел Коринфский перешеек и взял курс на Мессению. Но вскоре, к своему огорчению, он узнал, что дело, которое он пришел поддержать, проиграно. Турки и албанцы рассеялись по всей стране, грабя и истребляя несчастных крестьян, и он увидел, что сомнительно, чтобы ему удалось вернуть Ливадию.