Когда тучи отнесло, наконец, к югу, семейство смогло перевести дух. Отец, который всю грозу так и просидел над кружкой, вздохнул, перекрестился и попытался вытрясти из бочонка остатки пива. Мать, что-то возмущенно промычав, отобрала у него бочонок, потащила в сени. Томаш, скорчившийся на лавке, облегченно вытянул ноги и засопел, отвернувшись к стене. Петр неторопливо встал и пошел к двери – видать, решил проверить, все ли в порядке во дворе и в хлеву.
Я вышла следом за ним – и восхищенно замерла на пороге. Грозовая туча сверкала молниями далеко в стороне, а над нами было чистое темно-синее небо – и луна. Огромная, яркая, растущая луна, словно вымытая дождем, висела над лесом, а вокруг нее расходились три туманных радужных кольца. Здесь, внизу все светилось – и притихший лес, и пропитанная водой дорога, и мокрые стены избы. Где-то на границе слуха я улавливала странное пение – прекрасный, торжественный гимн, который словно выпевали сотни нечеловеческих голосов, становился то громче, то тише, неуловимо менялся и перетекал в свечение воды под лунными лучами, в туманную радугу, в густые тени. В этот вечер я впервые услышала, как поет луна.
В избе бабка устраивалась на ночлег: перебирала какие-то мешочки, тряпочки, узелки, беспорядочно сваленные среди тряпья на ее сундуке, что-то ворчала под нос.
– Бабушка, как луна-то поет… – я сама была готова петь и плакать.
– Поет, говоришь? – улыбнулась бабка. – Ну айда послушаем.
Мы вместе вышли во двор, сели на мокрую завалинку, я поджала под себя босые ноги и зябко приткнулась к теплому бабкиному плечу. В глазах моих стояли слезы, а бабка Магда чему-то улыбалась:
– Вишь, радуга-то… Двойная. К счастью, видать.
– Бабушка… – начала я.
– Что, милая?
– Научи меня как оберег сделать.
– А на что? Возьми уголек заговоренный, да и носи при себе.
– Да я не для себя вовсе. И мне настоящий оберег нужен, тут угольком не обойдешься.
– Да ну? – бабка усмехнулась и хитро изогнула бровь, потом вдруг посерьезнела. – По части оберегов я не мастерица. Оберег – не наговор, он сам по себе, силы из тебя не возьмет – тем и хорош… А только для баловства его делать не годится, – это пойми.
– Это не баловство! – я аж подскочила. – Вот как Бог свят!
– Обожди божиться, – покачала головой бабушка. – Сейчас думаешь, что не баловство, а потом наделаешь дел… Ладно, что ж, попробуй коли охота… Перво-наперво вот что запомни: пока делаешь оберег, – никому о нем трепаться не след. Вот и мне не говори, я тебя и спрашивать не буду. Иначе пустышка выйдет. Потом подумай, как да из чего сделать. Это уж глядя для чего он тебе потребен… Настоящий-то мастер любую тряпочку в оберег превратить может, а тебе выбирать надо. Если на защиту, – то камешек сгодится, и то не всякий, если на месть, – громовая стрелка, присушить кого, – зверобой смешай с багульником да в мешочек зашей… Да, вот еще: оберег тело охватывать не должен, коли не для зла делаешь. На простой веревке его на тело повесить – это можно, а вот кольцо или там пояс оберегом делать – жди беды, душу высушит. И упаси тебя Боже в оберег часть себя вкладывать – волосы там или еще что: сберечь-то сбережет, да на тебя напасть и кинет… Вот все что знаю. Помогла ли тебе?