Лети за вихрем - страница 38

Я не знала, что и ответить.

– Ну пошли в хату, раз так.

***

Я долго не могла уснуть: лежала и смотрела в потолок. В грозу небо рядом, а потом держись крепче. Держись за землю, – люди предадут, деревья сломаются, а травы обманут. Удержись здесь: как лодка держится якорем, как человек руками, как дерево корнями. Я знала из чего вырежу свой оберег.

– Бабушка… – прошептала я.

– Чего не спится-то? – проворчала со своего сундука бабка.

– Я сделаю то, что хотела, из корня.

– Ага, вот как, – отозвалась она. – Ну что ж… Только корень не должен быть от мертвого дерева. Да и живой корень из земли выкапывать тоже нельзя, вот в чем вся беда. Впрочем, буря-то тебе на удачу была – сколько деревьев в лесу выворотила, знай выбирай… Ох, Кветка, давай-ка спать!

Я отвернулась к стене, привычно провела пальцем по узорам на ближнем бревнышке: здесь глазок от сучка, тут криво прочерченные круги и извивы – как узор на подушечке пальца. Мох, воткнутый в щели: говорят, кто берет белый мох без молитвы, тот щиплет лешему бороду… Потому если у такого забредет в лес скотина, – то ему без толку нести на перекресток лесных троп горшок каши: леший не смилуется и пропажи не вернет. А вот корень от умирающего дерева можно брать и так, никого не спрашивая…

Я зевнула и, наконец, провалилась в сон.

Сон мне в руку, сон, который надобно держать крепче.

Во сне я снова видела книгу – и отчего-то ничуть тому не удивлялась. Ни я сама, никто в моей семье читать не умел, и все книги, о которых я знала, были в костеле у отца Матея. Надо думать, были они и у господ в замке, и у монахов в обители святого Фомы, в городской ратуше, церквах и богатых домах… Что ж, умные люди тоже не груши околачивали, а потому много их, книг, было на белом свете. Только ни одну я не держала в руках ни наяву, ни во сне, – и лишь тогда, при вспышке молнии, что осветила мою душу изнутри…

Теперь я переворачивала страницы, ощупью похожие на тонкие сухие древесные листочки. Взгляд скользил по строкам – нанизанным на невидимые ровные нитки скопищам букв: где-то их было больше, где-то меньше, и это что-то да означало. За этими вот мерещатся холодные камни, за этими – вода, здесь – что-то вовсе непонятное, чего знать не знала. Слова – какие-то сказал Бог, какие-то выдумали люди: слова-напевы, слова-порывы, слова-имена, а то, что было в самом начале – то и вовсе забылось, заболталось, замелось песком из дней и шелухой из наших разговоров…