– Жи ва, мое солнышко, – целовала она меня в макушку, пробегая мимо с братом на пузе, закрепленного тканью, – сегодня вечером ужин будешь готовить ты.
– Но мама!
– Извини, радость моя, я буду помогать тебе. Хорошо?
Насупившись тогда, я пожаловалась:
– Я никогда не буду готовить так, как ты. У тебя всегда вкуснее.
– Это потому, что у меня больше опыта. Хочешь, расскажу, что надо сделать для такого вкуса? Много-много любви и несколько хитростей.
– Ты мне их доверишь?
– Конечно!
Она наклонилась ко мне, придерживая брата за спину; ее длинные волосы свесились волнами с вплетенными узкими косичками, наряженными деревянными бусинами. Такие могут носить только главы племени, и тогда для меня это выглядело таким роскошным, красивым и показывающим статус, что я невольно щурилась, глядя на них, будто в глаза светит солнце.
– Знаешь, Нили, – почти с придыханием говорила она, – ты так много делаешь для меня сейчас. Тебе так мало лет, но ты трудишься еще больше, чем мы с папой! Прости меня, дорогая, что твое детство прошло так незаметно. Я знаю, что ты хочешь играть в красивые домики и собирать паззлы, поэтому всегда привожу с собой что-то подобное… но видя, как ты растешь, взрослеешь лицом, не знаю до конца: правда ли это тебе интересно? Неужели такие интересы все еще живут в твоей душе? Не уничтожила ли я ту часть твоего прошлого, о котором можно было бы вспомнить с теплом?
Она положила ладонь мне на щеку, когда я подняла на нее взгляд.
– Может, еще не все потеряно, и ты еще можешь считать себя ребенком?
Я тогда разрыдалась, и, видимо, мама поняла, что у меня есть такая возможность. Каким бы ответственным и взрослым не выглядело дитя, оно останется им до момента, как на его плечи свалится нечто более важное и тяжелое, чем готовка и уборка по дому.
Сглотнув, погружаюсь в воспоминания, и уже не так сильно беспокоюсь. Остается надеяться, что нам уготовано еще встретиться с ними, поговорить, проводить время вместе… хоть недельку, я буду выбираться с ними обоими на патрули, ходить по домам, и будем семьей выбираться на эту работу, чтобы ходить под палящим зноем, вдыхать запах сожженной травы, учиться новому в курсе подготовки и взращивания магии… быть рядом с ними обоими, пока не сойдет последнее слово с их уст. Сейчас я могу только ждать… да, тревоги ни к чему не приведут. Они не подготовят, не смягчат приговор, а мысли о худшем только усилят это все. Надо держаться стойко, чтобы стать опорой. Я всегда ею была, когда начала облегчать родителям жизнь – и это не давит. Давит то, что мне приходится все держать в себе, ведь я – пример.