Сегодня он стоял у окна своего кабинета в старой цитадели Припикса – города, который ещё недавно был столицей поверженной Визеградской Империи. С этого окна открывался вид на центральную площадь. Ещё пару месяцев назад на этой площади стояла статуя с надписью: «Живи вечно Империя», но теперь её место занял временный мемориал в честь победы социал-демократов, и их партии «Бобры».
– «История нас не простит, если мы сделаем что-то не так», – пробормотал Мазиров, словно обращаясь к своему отражению в стекле.
Неожиданно высокая, стройная женщина, с короткими серебристыми волосами, уложенными идеально, как будто её прическа всегда была не только частью внешнего вида, но и заявлением вошла в кабинет с таким видом, словно до сих пор занимала свой пост. Её глаза – тёмно-карие, глубокие и внимательные – словно читали людей насквозь. На ней был строгий чёрный жакет и юбка, которые подчёркивали её осанку и лидерское достоинство. Это была Анна Ларцкая – лидер павшей империи.
Анна Ларцкая была премьер-министром Визеградской Империи в один из самых сложных периодов её истории. Она пришла к власти, когда страна балансировала на грани экономического и политического краха. Её реформы помогли стабилизировать экономику: она сократила инфляцию, провела успешные переговоры с международными кредиторами и укрепила государственные институты.
Люди уважали её за решительность и способность находить баланс между интересами разных групп. Даже те, кто не согласен с её политикой, признавали: Анна была настоящим лидером.
Однако, несмотря на все её достижения, Ларцкая столкнулась с невозможной задачей. Левая оппозиция – коммунисты и социал-демократы – набирала силу. Идеи равенства, социальной справедливости и перераспределения богатства становились всё более популярными среди народа, уставшего от кризисов.
Анна понимала, что борьба с этой идеологией приведёт к расколу. Она сделала выбор, который только усилил уважение к ней: добровольно ушла в отставку.
– «Если народ хочет перемен, я не буду стоять у них на пути», – сказала она в своей последней речи.
Её уход стал переломным моментом. На её место пришли те, кто верил, что только радикальные меры могут спасти страну. Именно тогда на политическую сцену вышел Фёдор Мазиров.
Её манеры не терпели суеты. Анна всегда двигалась с выверенной грацией, будто каждый её шаг был продуман заранее. В её походке, в том, как она держала подбородок высоко, чувствовалась внутренняя сила, которую не сломили ни годы политических интриг, ни поражение в гражданской войне.