С наступлением темноты рельефные на фоне неба холмы превратились во что—то темное и непонятно—рыхлое, вдобавок сгладились отдельные ориентиры. Но общее направление Влад запомнил достаточно хорошо. Надо было будить прапорщика и пускаться в тяжелый путь. Лишь бы при движении на минное поле не напороться! Вставать не хотелось, но деваться некуда – их спасение могло быть только на тех далеких холмах. В этом прапорщик был абсолютно прав! Влад и сам слышал из телевизионных репортажей, что все сражения в Сирии происходят именно вдоль шоссейных дорог. Кругом пески, а в песках много не навоюешь – машины застревают. Поэтому оставаться у дороги – это действительно было опасно.
Но будить прапорщика не пришлось. От неосторожного движения Влада он вздрогнул и схватился за автомат, но тут же опустил его, узнав своего солдата.
– А, это ты?.. – стесняясь за свое движение автоматом виновато сказал Мингалеев. – Даже уснул и тебя спросонья не признал! А мне немного полегчало, хотя ноет здорово, но боль такая… тупая, монотонная, можно терпеть.
– Идти надо, товарищ прапорщик! – прошептал Влад, пристально вглядываясь во все более густеющую темноту. – До утра можем не добраться.
Он не доверял установившейся с наступлением ночи звенящей тишине. Впрочем, она не казалась уж такой и идеально тихой. Вокруг окопа периодически возникали какие—то шуршания и это настораживало. Но сколько Влад не всматривался в темноту, ничего не мог разглядеть. Очевидно, с уходом дня и отступлением жары пустыня начала остывать и из всех щелей, трещин и норок повылезали мелкие живые существа в поисках пропитания. Скорее всего, какие—нибудь ящерицы или тушканчики. А может быть, и что—нибудь другое, но из школьной программы он помнил только одно: в пустынях живут ящерицы, тушканчики, змеи, да всякие опасные пауки наподобие каракуртов.
Прапорщик перевернулся на живот и встал на колено здоровой ноги:
– Что ж, пойдем…
Обхватив за шею Влада, он переносил тяжесть своего тела на тело солдата и рывком выбрасывал вперед здоровую ногу. Затем давал возможность сделать шаг Владу, и снова повисал тяжелой глыбой на его шее, переставляя свою ногу. Метров через сто пути они оба выдохлись и присели передохнуть. Владу стало ясно, что таким способом они далеко не уйдут – обессилеют и когда наступит рассвет, то окажутся на половине дороги до холмов, не больше. Первая же машина с боевиками их обнаружит и уничтожит.