– По салону не ходить, ждать команду! Понятно?
– Понятно! – ответил за всех прапорщик Мингалеев.
Весь полет прапорщик проспал. Но после посадки самолета развил бурную деятельность: порылся в своем вещмешке – все ли на месте, затем осмотрел автомат, подсумок с запасными магазинами, и только потом обернулся к своим подчиненным.
– Не боись, Севернин! Сейчас сдадим груз, день перекантуемся на аэродроме, а ночью улетим домой и утром уже будем в родной части.
Не отрываясь от иллюминатора, Влад ответил, что он совсем не боится.
– Ну и молодец! – облегченно вздохнул прапорщик. – Ну а ты, Петро, как?
В отличие от спокойного Влада контрактник явно нервничал. Он постоянно облизывал губы и в который раз пытался вытряхнуть из давно опустевшей фляжки себе в рот хоть какие—нибудь остатки чая.
Но всю нервозность сняла разгрузка. Одна машина за другой подкатывали к самолету, и, наполнив кузов, отходили в сторону, выстраиваясь в походную колонну. Для разгрузки на аэродроме выделили человек двадцать контрактников из обслуживающего персонала и Мингалееву оставалось только покрикивать на них, требуя определенной осторожности. Народ работал быстро, дружно, не обращая внимания на окрики прапорщика. Все прекрасно знали, что боеприпасы остро необходимы на одном из участков фронта и старались изо всех сил.
Не прошло и часа, как самолет был разгружен, и Мингалеев засуетился, чтобы оформить накладные о передаче груза. От него местное аэродромное начальство отмахивалось, как от надоедливой мухи. Мол, чего тебе надо, доставил и доставил, а дальше фронт, расход без всякого учета.
– Ну ты достал! – в конце концов не выдержал дежурный тыловик аэродрома. – Садись в машину и сопровождай свои снаряды до базы хранения, если тебе так приперло! Умник нашелся! Я тебя здесь только встречаю и обеспечиваю разгрузку. Понял?!
Взбудораженный такой безответственностью прапорщик запальчиво согласился:
– Ну и поеду! Не могу я так просто передать пятнадцать тонн боеприпасов! Как я потом их спишу? Что за бардак у вас здесь такой?! Неужели нельзя организовать оформление документов прямо на аэродроме?
Майор рассвирепел:
– Товарищ прапорщик, вы что?! Совсем охамели? Здесь война! Но если хочется по правилам, то колонна отходит через десять минут. Сопровождайте!
После грозного окрика майора Мингалеев вытянулся по струнке и приложил руку к головному убору: