Мужчина остановился, скинув чемодан на длинную тахту. Рука погладила короткую бородку, и Глоя заметила, что его пальцы едва различимо подрагивали, хоть он и пытался казаться собранным и спокойным.
– Все, что могли, мы уже сделали, – произнес он. – Теперь нужно просто жить. Так, будто ничего и не было до этого городка. Благо, нам помогли, даже сделку на покупку дома провернули быстро и без личного присутствия. Мои сбережения помогут нам продержаться достаточно времени… Что-нибудь придумаем, не пропадем.
– А она? – Глоя указала на заснувшую малышку. Ребенку было не больше месяца отроду, но то количество испытаний, что выпало на крошечную головку, могло хватить на половину Империи. – Что мы скажем ей?
Пилай потер переносицу. Тонкие борозды первых морщинок сильнее обозначились на широком мужском лбу. Конечно, он понимал, на какие риски пошел, потянув в след за собой и любимую женщину, но… ребенок. Если бы не эта малышка, мирно сопящая своим вздернутым носиком, то он до сих пор служил бы в охране своего господина, не помышляя о большем. Но судьба посмеялась над его планами, переворачивая всю Империю Горгон с ног на голову.
– Запомни, Глоя, она – наша дочь. – Голос мужчины был тверд, но кадык дрогнул, выдавая нервное напряжение.
Женщина вскинулась, чуть не разбудив своим возмущением ребенка:
– Медея из Дома Горгон? Наша дочь? – Опомнившись под недовольное кряхтение из-под пеленок, женщина понизила голос до шепота, принявшись укачивать малышку на руках. – Рано или поздно о ее существовании станет известно. Тогда они придут за ней. За нами, Пилай. Ты это понимаешь?
– Понимаю… – выдохнул мужчина. – Но оставить ее умирать, там, в Радисе, я не мог. Ты знаешь меня, Глоя. Я бы сам умер, защищая ее и господина Кростуса, но никогда бы не позволил лишить невинного младенца жизни.
Та роковая ночь все еще яркими вспышками боли и страха отзывалась в их общих воспоминаниях.
Сидя на веранде небольшого кафе, Глоя сжимала пальцы Пилая, с всевозрастающим ужасом наблюдая, как занимается огнем императорский дворец.
Горгоны многие столетия стояли у власти, держа другие Дома под неусыпным контролем. Как могло получиться, что сейчас, от их величия не осталось ничего? Долгие дни дороги и почти неделя, которую они провели, скрываясь за стенами особняка последних верных Горгонам людей, дали возможность обдумать крах Империи множество раз. Но сердце отказывалось признавать то, что давно узрел разум. Но все могло быть намного ужаснее, если бы кто-то прознал о том, что Императрица Оливия разродилась в тот вечер… Скрывая наличие беременности из-за страха за собственную жизнь, Императрица упустила возможность предательства приближенных по другим причинам. Их не интересовал ребенок. Пока что. Они просто устали делить те крохи власти, что будто объедки, кидали им с венценосного стола. Дом Солнца всегда славился горячим нравом. Вот он и опалил змей, оставив после себя руины и хаос.