Бьорн Эриксон. Да, такое вот сочетание. Но я прошу называть меня Риком. Потому что когда кто-то произносит это: «Бьорн», мне каждый раз кажется, что человек сглатывает подступившую отрыжку.
Так, шаги в гостиной…
А вот и мистер Эриксон-старший с работы явился. Значит, надо удалить все матерные переписки с парнями из команды. И голосовое для Элли – девушки из параллельного класса, с которой, кажется, кое-кто скоро начнет встречаться…
Я сказала Заре, что последний раз иду с ней в торговый центр.
Всё, хватит с меня!
Гардероб уже итак завален вещами, которые не хочется носить. Впрочем, я их не выкинула и не отдала в благотворительную организацию, потому что мама совсем не следит за финансами и тратит накопления на органическую еду и вино. Дорогие эко-продукты и марки вин, к которым она привыкла. И неровен час, мы останемся без денег. Поэтому лишняя одежда точно не помешает на такой вот печальный исход…
***
Зара кивнула в сторону магазинчика элитного селекционного парфюма и с улыбочкой шепнула:
– У меня сегодня день рождения, крошка, помнишь?
Да, этим она очень «тонко» намекнула, что я должна вынести один из флаконов.
– Я тебе не муж-цыган! – В иступленной досаде ответила ей. – Пусть он тебе духи и дарит!
– Ладно-ладно, крошка, я обещаю найти нам другое развлечение, клянусь, – потрепала меня за плечо эта нахалка.
«Новые развлечения»? Серьезно?! Да я уже видеть ее не могла! Меня от нее тошнило. И я просто хотела как-то плавно выйти из этих токсичных отношений. Чертово хорошее воспитание – оно виновато в том, что я не умею вовремя сказать: «Нет!»
***
Меня душили слезы!
Нет, вовсе не от того, что я оказалась пойманной за руку, в прямом смысле слова. Продавщица вцепилась мертвым хватом в мое запястье, когда я уже была так близка к выходу из треклятого магазина! Я плакала потому, что Зара, которая наблюдала за мной из-за стекла витрины, просто развернулась и как ни в чем ни бывало слиняла.
Что она могла предпринять? Наверное ничего… Но в свете ее слов, обещаний, это выглядело самым настоящим предательством! Она будто бы специально меня подставила. А впереди теперь – лишь унижения, укоряющие и презрительные взгляды.
***
Когда в подсобку магазина кто-то зашел, мои глаза уже успели привыкнуть к темноте…
Для той продавщицы я – такая отвратительная и никчемная была, что запирая меня снаружи, она даже свет не удосужилась включить. И в моей темнице стояла духота, а в носу застрял приторный запах сотен коробок с селекционным парфюмом, будь он проклят во веки-вечные!