Я неуверенно переступаю на месте, не решаясь прыгнуть вниз. Мое тело слишком устало, чтобы благополучно спуститься. Всего один неверный шаг, и можно легко свернуть шею.
Громкий лай – единственное предупреждение, прежде чем острые зубы впиваются в плечо. Одна из гончих пытается добраться до шеи, но я крупнее, сильнее даже в истощенном состоянии. Я легко сбрасываю собаку, разрывая ее глотку. Жалобный вопль сменяется предсмертный хрипом.
Другие гончие не нападают – они окружают меня, тяжело дыша. Вонь их влажной шерсти и дыхания отравляет чистый запах хвойного леса. Но хуже всего смрад, который приносит ветер, дующий в спины охотников. Они совсем рядом. Если я ничего не сделаю, они убьют меня и заберут амулет. Последний шанс отомстить за мой народ канет в Ничто вместе со мной.
Оскалившись, я бросаюсь на ближайшую гончую. Ее предсмертный визг заставляет остальных отступить. Освободившийся просвет манит ложным обещанием безопасности. Всего мгновение, и в нем появляется всадник. В его руках уже натянутый лук, лицо искажено в гримасе ненависти.
Я ловлю взгляд человека. Неприкрытый первобытный страх в его глазах, но пальцы без колебания выпускают стрелу.
Тихий свист пронзает воздух, и я бросаюсь в сторону обрыва. Острый наконечник задевает бок, разрезая кожу. Царапина начинает пульсировать, но она ничто по сравнению с ожогом на шее.
Запах свежей крови будоражит гончих. Они срываются с места, желая разорвать меня на части. Охотники не останавливают их – им не нужны трофеи. Снять амулет они смогут и с кровавых ошметков.
Край обрыва уже совсем близко. Я игнорирую острую боль, когда клыки нескольких гончих вонзаются в бедра, разрывают плоть.
Беги!
Я толкаю себя вперед, земля подо мной осыпается вниз ручейками из трухи, хвои и почвы.
Острая боль иглой пронзает тело. Сердце замирает, чтобы в следующую секунду сорваться в лихорадочном ритме. Мышцы сводит в судороге, и я чувствую, как начинаю падать.
Очередное попадание, но на этот раз не в бок – в плечо. Я в ужасе смотрю на стрелу, пронзившую меня насквозь. На языке растекается металлический вкус крови, и рваный кашель вырывается вместе с выдохом. Я больше не могу двигаться. Дышать становится невыносимо.
Последний шаг, и земля исчезает. Амулет душит, тянет вниз, жжет шею, грудь, но это ничто по сравнению с агонией, пылающей в мозгу. Я догадывался, что должен буду отдать жизнь, но не думал, что это произойдет именно так.