***
Беги! Беги! Беги!
Рваное дыхание вырывается из груди, проклятый амулет неподъемным грузом давит к земле, обжигает шею, и едкий запах паленых волос забивает обоняние. Острая хвоя, прутики и мелкие камни впиваются в кожу. Каждая мышца в теле протестует против движения, но останавливаться нельзя – воздух уже пропитан вонью мокрой псины.
Гончие рядом.
Беги! Беги! Единственная мысль, которая бьется в голове и заставляет мчаться вперед.
Каждый вдох царапает горло, выдох оставляет горечь на языке. С каждым шагом амулет все тяжелее, и я не знаю, так ли это на самом деле. Возможно, это проклятая магия, а, может, изнеможение истощенного тела, дополненное отчаянием.
Вой гончих оглушает. Они близко, идут по следу, готовы напасть. Охотники пока отстают. Лес замедляет лошадей, но земля все равно дрожит под ударами копыт.
Страх быть разорванным на части, как случилось со многими до меня, подстегивает.
Амулет раскален. Он полон ненависти, как и те, кто создал его. Как и я. Однако он то единственное, что позволит избавить мир от тварей, уничтожающих все, что хоть немного отличается от них.
Лай раздается со всех сторон. Среди деревьев мелькают пятнистые шкуры. Я слышу тяжелое дыхание гончих, вижу их слюнявые пасти, вздернутые хвосты. Все внутри меня вскипает от ярости. Вся моя природа требует ответить на вызов, не быть добычей, но я не могу. Я должен бежать вперед, иначе охотники настигнут меня.
Одна собака оказывается смелее остальных. Она бросается мне наперерез. Безмозглое животное.
Зубы впиваются в ее длинное ухо, разрывают плоть, и сладкая кровь жаром растекается на языке. Оглушительный визг разносится по лесу и заставляет остальных гончих сбиться с шага, засомневаться. Собака бьет в моей хватке, пытается вырваться, укусить в ответ. Когти вспарывают ее брюхо, и она падает без движения.
Я снова бегу. Бегу вперед. Просто вперед, лишь бы забраться в самую густую чащу. Туда, куда не пробраться гончим и верховым охотникам. Туда, где сама природа ополчится против жестоких тварей.
Перескочив через поваленное дерево, я резко останавливаюсь. Грудь вздымается, сердце заходится так, что кажется, вот-вот проломит ребра и вывалится на усыпанную хвоей землю. Отчаяние сдавливает горло и горечью отравляет то немногое, что осталось от надежды.
Впереди обрыв. Деревья цепляются кривыми корнями за крутой склон, из земли местами торчат острые камни. Где-то далеко внизу шумит река.
