– Мама! – звонко позвал он, и я тут же подхватила его, прижимая к себе.
– Мой сладкий, – я поцеловала его в теплую щёку. – Как ты тут?
– С утра погуляли всего сорок минут, – улыбаясь, вмешалась мама. – А потом ему вдруг приспичило на горшок. Пришлось вернуться.
– Он уже пообедал?
– Покушал, конечно.
– А спать еще не планирует? – уточнила я, глядя на Матвея, который уже тянул ручку к моим волосам.
– Да никак не уложим, – сокрушалась мама. – Ему бы еще побегать надо.
– Давай, одевай его, я схожу с ним погуляю.
Не дожидаясь ответа, я передала сына маме. Она с улыбкой забрала малыша и ушла в комнату его одевать.
Из кухни выглянула Настя. Она держала вилку в одной руке, а другой откидывала с лица светлые волосы.
– Приветик, дорогая, – сказала она с интересом. – Как дела? Как вчера сходила на мероприятие?
Я покосилась в сторону кухни, где за столом остался отец, и, наклонившись к Насте, шёпотом ответила:
– Потом расскажу. Это ужас.
Настя моментально изменилась в лице, но молча кивнула.
Мама вернулась с уже одетым Матвеем, закутанным в куртку и с ярким шарфом на шее.
– Вот, забирай, – сказала она, отдавая мне малыша.
– Пойдём, мой сладкий, – я обула его в сапожки и взяла его за руку. Мы захватили с собой ведёрко, совок и мячик, после чего вышли во двор.
Во дворе местами всё ещё лежал снег. Чистых мест осталось немного, но мы с Матвеем решили сделать куличики. Потом он забрался на качели, и я катала его, пока его заливистый смех не стал привлекать внимание других детей. Потом он захотел поиграть в мяч, и мы немного побросали его друг другу.
Во дворе гуляло ещё несколько детей с родителями. Матвей, завидев мальчика примерно своего возраста, захлопал в ладоши и побежал к нему. Они быстро нашли общий язык, начав катать друг другу мяч. Матвей звонко смеялся, его смех разносился по двору, словно самый счастливый звон колокольчика.
Я не могла отвести глаз от его светлого личика, от того, как он сосредоточенно пытался догнать мяч, как смешно топал по грязному снегу, оставляя крошечные следы. Моё сердце переполнялось теплом.
И вдруг, Матвей споткнулся, покачнулся, словно маленький кораблик в буре, и упал на колени в мокрую кашу из снега и земли.
– Мама, бо! – тоненько выкрикнул он, поднимая ко мне свои глаза, полные слёз, от которых защемило грудь.