не только рассказывают о нем, но и составлены именно им.
Основные утверждения относительно самосообщения Бога мы находим в повествованиях о встрече Израиля с Богом на горе Божией Синай / Хорив (Исх 19 – Числ 10; Втор 4 слл.). Эти повествования прежде всего с помощью впечатляющих образов стремятся выразить идею о том, что источником библейского свидетельства является Сам Бог. Следовательно, можно сказать, что основанием понимания Библии как Слова Божия является то, что было провозглашено на горе Синай, поскольку Бог сделал Моисея чрезвычайным посредником Своего Откровения. Моисею надлежало установить в письменном виде Божественное Откровение, чтобы оно могло быть передано людям всех последующих времен и сохранено для них в качестве Слова Божия. Записанный текст не только дает возможность передачи Слова, но и явным образом поднимает вопрос о человеческом авторе, ибо в Библии отражено осознание того, что она есть Слово Божие, выраженное человеческими словами. Эта мысль (ср. DV 12) в зародыше присутствует уже в Исх 19, 19, где говорится, что Бог отвечал Моисею «голосом»; мы видим, что таким образом Бог «снисходит» до того, чтобы пользоваться человеческим языком при встрече с посредником Своего Откровения.
12. Кроме этого, понимание Божественности происхождения записанного слова изящно углубляется в рассказе о событиях на горе Синай. Декалог в этом контексте предстает документом уникальным, не подлежащим сравнению ни с каким иным. Он может быть принят в качестве исходного пункта представления о Божественном происхождении Священного Писания (богодухновенности), поскольку как текст только Декалог связан с идеей о тексте, написанном непосредственно Cамим Богом (ср. Исх 24, 12; 31, 18; 32, 16; 34, 1. 28; Втор 4, 13; 9, 10; 10, 4). Данный текст, написанный Cамим Богом на каменных скрижалях, лежит в основе концепции богодухновенности библейских текстов. Эта концепция внутри Пятикнижия была развита в двух направлениях: с одной стороны, Декалог приобретает особый авторитет в сравнении со всеми иными законами и указаниями Библии, а с другой стороны, можно отметить, что представление о «писании» (в смысле записанного текста) особым образом связывается с фигурой Моисея как посредника Откровения, так что впоследствии слово «Моисей» становится как бы синонимом «Пятикнижия».