Лика частенько стояла возле двери, пытаясь преодолеть отвращение, с которым обычно заходила в дом. Вот и сейчас, стоя перед закрытой дверью, прислушивалась к напряженному разговору между родителями. Взаимные обвинения в несостоявшейся жизни сыпались, как из рога изобилия. Это означало одно: оба не набрали положенное количество граммов, чтобы тихонько отойти ко сну.
Девушка боялась, что не сможет проскользнуть в свою комнату тайком от родителей. Впрочем, стоило ли беспокоиться о том, что в ходе беседы они будут обращать внимание на лишнее движение в доме?
Лика тихонько открыла дверь и бочком проскользнула в комнату. На счастье, родители не заметили ее присутствия. Они самозабвенно продолжали поливать друг друга грязью, отстаивая главенство в семье. Мать доказывала битьем чашек. Отец не мог позволить себе отойти на второй план и пустил в ход кастрюли. Лика мышкой притихла в своей комнате. Единственное место, где она, не взирая на грохочущую за стеной бурю, чувствовала себя в относительной безопасности.
Здесь, в комнате, она создала свой собственный мир, где каждая вещь имела свое место. Квартира в целом и ее двенадцать квадратов представляли собой два разных полюса. Один представлял собой большую помойку, другой имел нормальный человеческий вид. Каких трудов стоило отстаивать этот маленький мирок, в котором уединение было невозможно из-за вечного шумового фона, создаваемого за стеной.
Это было не единственным, что омрачало существование юной особы. Отец, стосковавшийся по нормальному быту, порой разваливался на ее кровати, не обременяя себя снятием обуви. Лике пришлось вставить замок в дверь своей комнаты. Этот поступок пробудил массу недовольства и толков, более того, послужил причиной крутого запоя отца.
Лишившийся уютного гнездовья, он рыдал от непонимания дочери, и жалился на свою горькую судьбу, обещая всем, что так и умрет непонятым. Далее следовали причитания, повторяющиеся изо дня в день на одной унылой ноте. Порой Лика жалела, что поступила так опрометчиво и почти раскаялась в своем поступке, как отец свыкся с ситуацией и сменил пластинку.
С некоторых пор он частенько приземлялся в коридоре, потому что остатки сил были распределены: главное добраться до родной двери. Тогда до слуха Лики доходил монолог бушующей на кухне мамаши, к словам которого не было необходимости прислушиваться – речь была монотонна по исполнению и однообразна по смысловому значению.