Скандал на кухне не затихал. Казалось, он даже набирал силу, и вот уже горькие стенания, шедшие следом за боем посуды, сменились отборными выражениями исконно русского языка. Лика закрыла уши руками. Она сидела на кровати и медленно раскачивалась в такт мелодии, которую напевала себе под нос, желая заглушить доносившиеся с кухни звуки. Этот прием не помогал. Об отдыхе не могло быть и речи. Она чувствовала, как где-то внутри нее нарастает злость. Такие моменты случались редко, но она и думать не могла о том, что может следовать далее.
Первая вспышка подобной ярости ни к чему хорошему не привела. Когда-то давно она сдержала порыв выпустить эмоции наружу, и они изнутри захлестнули ее целиком. В памяти еще были живы воспоминания о той болезни, поэтому второй серии Лика не хотела. Однако, всему приходит конец. Конец пришел и ее поистине ангельскому терпению. Девушка рывком поднялась с кровати и с шумом распахнула дверь.
– Довольно! – вырвалось у нее. – Хватит! Сколько это будет продолжаться?
– Заткнись, я с матерью разговариваю! – рявкнул отец, обернув к ней красное лицо.
– Сам заткнись! Оба заткнитесь! Достали! – она резко провела ребром ладони по горлу, пытаясь яснее донести, до каких именно пор ее достали.
– Ты еще мелко плаваешь, чтоб рот отцу затыкать, – папаша переключился на новый объект, предвкушая дальнейшие разборки.
– Да вы оба в пьянках потонули. Житья с вами нет! Покоя нет! Кончится это когда-нибудь?
– Брысь отсюда! Собирай манатки, и катись, если не нравиться. Оперилась, видите ли. Дрянь! – отец был в бешенстве.
Дочь впервые разговаривала с ним в подобном тоне. Вряд ли именно на это он обратил внимание – количество градусов уже обозначилось ватерлинией, и вникать в детали мозгам было не по силам. Лика чувствовала, что ее заносит, но остановиться не могла, зная, что с пьяным бесполезно разговаривать, а уж вдаваться в нравоучения и вовсе бессмысленно.
Как она сможет донести до его затуманенного сознания, что нуждается в элементарном покое, особенно после неприятностей на работе? Кто из них поинтересовался, как она себя чувствует, как прошел ее день? Она интересна только тогда, когда у них не дотягивает до бутылки, да и то их внимания удостаивается не она сама, а содержимое ее кошелька.
– Это ты дрянь! – в сердцах выпалила Лика, и в глазу заискрило. Она даже не сразу сообразила, в каком именно. В правом, или в левом? Салют из ярко-желтых брызг служил доказательством рукоприкладства.