Под предлогом того, что по указу царя в городе открывается школа для дворянских детей, он стал объезжать боярские и дворянские дома и знакомиться со знатными отпрысками. Ничего особенного он не обнаружил – обыкновенные дети, симпатичные и не очень, смышленые и глуповатые, долговязые, невысокие, испуганные, воспитанные и не совсем.
После двух месяцев поисков, немного отчаившись, он встретил на улице боярина Рыкова.
– Почему не захаживаешь к нам, Ганс Иоганович? – спросил Гаврила Афанасьевич, кланяясь и улыбаясь из-под огромного парика, – С сынком бы моим познакомился, Ванечкой. Очень необычный он у меня. Скоро представлять государю его хочу, да вот как не знаю. Совета твоего испросить желаю…
– Необычный? – не подавая виду, что он заинтересован, спросил Ганс, – А в чем же он необычный?
– Господа нашего любит превыше всех сил. День и ночь молится. Его даже монастырские уважают, сам игумен в гости к нему приходил. А духовник его отец Сергий говорит, что редкое благо это – иметь такую праведную душу, да еще в такие младые лета.
– А сколько ж лет ему,– спросил Ганс.
– Четырнадцатый пошел, – ответил Рыков.
– Ну что ж, – сказл Ганс, стараясь не высказывать интереса, – Жди меня в субботу в гости.
Перед визитом к Рыкову он тщательно проверил Ивана на геральдику. Выходило, что Иван был двоюродным внучатым племянником Наталии Нарышкиной, матери государя. Хоть и с натяжкой, но царского рода.
Через три дня Ганс отправился к боярину.
Семья Рыковых жила в огромной двухэтажной избе, крытой на новый манер черепицей. Дом окружал добротный высокий забор с широкими массивными воротами. Ворота были распахнуты. Двор был большой, просторный и по нему бегали утки и куры под руководством босой девки-птичницы. Челядь сновала по двору, из конюшни доносился стук молотка.
Ганс обнаружил, что его встречают как дорогого гостя. Гаврила Рыков, одетый не по-домашнему, а в камзол, сам выбежал ему на встречу и завел в дом.
В просторной горнице был накрыт стол – видно было, что Ганса ждали. Помимо гуся, фаршированного яблоками и гусиного паштета на столе стояли оливки, сыры, холодец и с горкой большая тарелка румяных пирожков с мясом.
Кроме Гаврилы Афанасьевича Ганса встречали двое его сыновей – старший, двадцатидвух лет от роду, здоровенный Дмитрий, более известный Гансу как Митька Рыков, и бледный, несколько долговязый светловолосый подросток Иван. Оба были в современных камзолах, и худой Иван едва доходил макушкой до подбородка высокого, мощного своего брата.