Ибрагим не был великаном. Скорее можно было сказать, что он среднего роста, но он был статный и поджарый. Парика он не носил, темное лицо его обрамляли собственные длинные чуть вьющиеся волосы. Нос его был прямой и немного крупный, но он ни в коем случае не портил его, напротив, вместе со слегка выдающимся вперед подбородком придавал лицу волевой и решительный вид.
Был прохладный сентябрьский день. Солнце светило, но уже не грело так, как раньше. Торговец на углу площади выкрикивал громко:
– Пирожки, пирожки, налетай, разбирай! Полушка штучка, десять кучка!
Вдруг Ибрагим услышал позади себя тонкий детский голос:
– Подайте сирому, убогому, слепенькому…
Он обернулся. Перед ним стоял мальчик лет семи-восьми с протянутой рукой и крепко зажмуренными глазами. Одну ногу мальчик волочил по земле.
– Ты встань прямо, – сказал Ибрагим с улыбкой, – И я подам тебе копеечку.
Голос у него был сильный, глубокий, и в то же время волевой.
Услышав этот чарующий голос, мальчик вздрогнул, но глаз не открыл.
– Ишь ты, какой хитрый, – возразил он звонко, – Если я встану прямо, я перестану быть слепеньким и убогоньким, и ты не дашь мне копеечку!
– Встань прямо и открой глаза, – повторил Ибрагим настойчиво, – Я дам тебе копеечку. Я обещаю.
Мальчик секунду поколебался, но потом выпрямился, подтянул левую ногу, раскрыл глаза и взглянул прямо в лицо Ибрагиму.
«Все, – подумал Ибрагим, – Сейчас он испугается и убежит».
Но мальчик не испугался. Он изумленно и достаточно бесцеремонно рассматривал Ибрагима, пока, наконец, не спохватился и спросил:
– Ты – капитан?
– Я – инженер-поручик. Я строю корабли, а не командую ими.
– Я знал одного капитана, – сказал мальчик, – Это был настоящий капитан, и у него был свой корабль.
Ибрагим тоже разглядывал мальчика.
Мальчик, стоящий перед ним, был хрупкий и не очень высокого роста. Одет он был в тонкого и дорогого хлопка, но уже видавшую виды и немного несвежую рубашку и голубые штаны. На ногах его были кожаные туфли. Бледную кожу мальчика оттеняла шевелюра пышных темных волос, немного длинных и слегка спутанных. Но удивительнее всего были его темно-синие глаза, в которых, казалось, отражалось глубокое небо.
– Как тебя зовут, – спросил Ибрагим.
– Джоди. Джоди Асадзе, – ответил мальчик и слегка поклонился, – А тебя?
– Меня зовут Ибрагим Петрович Ганнибал.