И никто не мог защитить её от материнского гнева.
Матрёна проснулась рано утром, как только запели петухи, и сразу же принялась за домашние дела. Ей предстояло выполнить множество привычных обязанностей: подоить коров, собрать яйца и принести воды.
Занеся воду в дом, она вытерла пот со лба, привычным движением перекинула косу за спину и увидела, как её мать раскладывает на тарелке хлеб и мёд в сотах, который она только что принесла с пасеки.
Мотя догадалась, что к ним придут гости.
– Матрёна, приведи себя в порядок: расчеши косы и надень лучшее платье. Сейчас придёт Фёдор.
Услышав это имя, Матрёна почувствовала, как по её спине пробежал холодок. Она знала, о ком говорит её мать. В деревне ходили слухи о Фёдоре, которые не давали ей покоя.
Говорили, что он до смерти забил свою первую жену, а сыновья не смогли простить ему этого и покинули дом, отрекшись от отца.
Матрёна опустила голову, слёзы капали на её простое платье в голубой цветочек. Она не хотела выходить замуж за Фёдора – сурового мужчину с тяжёлым характером, которого она едва знала. Но в крестьянской семье начала XIX века слово матери было законом, а судьба дочери решалась без её участия.
Акулина, женщина с жёсткими чертами лица и мозолистыми руками, говорила твёрдо и решительно:
– Не перечь мужу, слушай его. От твоего отношения к нему зависит твоя жизнь.
В этих словах звучала вся мудрость деревенской жизни: брак – это не вопрос любви, а необходимость, хозяйственный расчёт. Акулина сама вышла замуж по воле родителей, и хотя её жизнь с мужем была нелёгкой, она считала это правильным порядком вещей.
Матрёна молчала. Она понимала – спорить бесполезно. Её жизнь изменится навсегда, и она станет хозяйкой в чужом доме, где её будут судить по умению работать и подчиняться, а не по душевным порывам.
Матрёна, сидя у окна, заметила гостя. Она опустила глаза вниз, нервно теребя пальцами край своего платья.
В этот момент дверь распахнулась, и в дом вошёл Фёдор. Его одежда была неопрятной, волосы – сальными, а борода – редкой и чёрной. Его взгляд остановился на Матрёне, и он начал бесцеремонно её рассматривать. От этого взгляда она почувствовала страх, который пронзил её сердце. Фёдору было уже за сорок.
Фёдор медленно приближался к Матрёне, его тяжёлая поступь эхом отдавалась в тишине комнаты. Мотя продолжала сидеть, не поднимая глаз, её пальцы судорожно мяли ткань платья. В воздухе повисло напряжение.