Также присовокупляю сюда сборник его стихов, по моему мнению и по мнению его друзей, очень талантливых и также проникнутых философским взглядом на мир. Они тоже никогда не печатались.
Чепиль Виталина Витальевна, кандидат социологических наук, доцент.
Кострома. Февраль 2025 год.
Всем ушедшим детям войны
посвящается
Подобно стремительной реке, не имеющей конца и начала, течет, в объятиях вечности, время. Ничтожные песчинки в этой реке – мы. По воле необъяснимых случайностей выныриваем мы в узком промежутке, именуемом "жизнь" с тем, чтобы тотчас нырнуть обратно и навсегда исчезнуть. И остается нам, убаюкиваемым временем, только гадать: а был ли тот промежуток в действительности или он нам только приснился…
Говорят, что до меня были революции… Оставляя рваные борозды, прошли по стране беспощадные лемехи коллективизации. Мощная кувалда индустриализации вздыбила гигантские плотины, подняла ввысь новые города и села… Не знаю. Может, так оно и было. Меня тогда не было.
Не было меня и тогда, когда в далекие предвоенные годы, в небольшом украинском городке Крыжополь, что утопал в душистых садах Винницкой области повстречались молодой заведующий районным здравотделом Томаш Артемович Чепиль и еще более молодая практикантка акушерского отделения Одесского медицинского училища Агриппина Семеновна Бурдейная . Своего ветхозаветного, полученного при крещении имени "Агриппина" голубоглазая практиканточка со слегка вьющимися волосами, всю жизнь мучительно стеснялась и предпочитала называться Евгенией. Можно предположить, что именно так и представилась она своему суженому.
Их судьбоносная для меня встреча предопределилась тем, что Томаш Артемович был уроженцем села Жабокрыч Крыжопольского района, а Евгения Семеновна родилась и выросла в соседнем селе Вильшанка, что и побудило ее пристроиться на практику поближе к родным пенатам.
Высокий и, судя по сохранившимся фотографиям, представительный, а главное – что по тем временам играло немаловажную роль – человек при галстуке, отец был видным мужчиной.
Определенно сказать не могу, но думаю, что родители отца были крестьянами и я, таким образом, имею все основания причисляться к тем, которые "вышли все из народа" и считали себя "детьми семьи трудовой". Правда, чтобы быть до конца честным, нужно признаться, что по линии отца мое социальное прошлое вызывает некоторые сомнения в своей безупречности: в семье постоянно бродили отголоски не то, чтобы каких-либо сведений, а скорее, шуток о том, что венгерские предки отца были дворянами и даже, кажется, графами. Кто его знает… Как писал Гоголь: "что только не скажет хохол после кварты хорошей горилки"… У актрисы Гурченко дворянкой неожиданно оказалась мать, так почему бы таковым не быть моему отцу?