Вспыхнуло недоверие негасимым пожаром, забурлили сплетни и слухи, вспомнились дни, когда рыжая кроха в поместье неожиданно появилась. И как хозяюшка изменилась, защищала малютку разъярённой волчицей. Тогда жители приняли неродную дочь и дом тоже принял, позволил остаться, расти и взрослеть. А как только девчушке исполнилось восемнадцать, с нее словно покров какой сняли – из доброй хохотушки, любимицы каждого, она превратилась в рыжую бестию.
«Ведьма!»
Так её называли за глаза и старались не пересекаться.
***
Узкий коридор хозяйского дома в поместье раскрасили закатные лучи. Тенью по нему шла Элиза, она не взяла с собой свечу, глаза в последнее время легко к темноте привыкали.
– Ведьма… – пронёсся шепоток и следом за ним быстрая поступь.
Кто-то не захотел столкнуться с рыжей девицей. Мало ли, глянет – и упадёшь замертво.
За полгода Элиза привыкла к такому отношению и лишь отмахнулась плечом, будто отогнала муху. Ей всё равно. Пусть говорят, что хотят, верят в слухи, списывают на неё свои беды. Она не сможет никого переубедить, она сама многого не понимает и ищет ответы. Или прячется – в мире, где к ней приветливы и приходу её всегда рады.
Каждый вечер Элиза спешила в тайное место, которое открылось ей на закате в восемнадцатый день рождения. Оно притянуло её, позвало обещаниями, укутало шалью заботы и разожгло аппетит любопытства намёками. Элиза маялась днём, торопила минуты, чтобы, когда все жители разойдутся по комнатам, выйти из своей неприметно и отправиться по коридору в ту часть дома, которую раньше не замечала.
Знал ли хоть кто-то о существовании этого тёмного закоулка? Элиза пока не решилась спросить у матери, боялась, что ей запретят ходить туда, что это семейная тайна, в которую её не посвятили, как чужака. Ведь она не родная, а всего лишь приёмный найдёныш.
– Ну почему же надо делать это обязательно в темноте? – поёживаясь от страха, спросила идущая следом за Элизой служанка. – Позвольте, я зажгу свечи.
Бедная Кейлин. Она боялась молодую хозяйку. Ни уйти не могла, ни перечить, видела своими глазами ведьминский взгляд в действии. На днях на кухню заглянула одна гостья, молока попросила с коврижкой. В доме принято привечать всех, угощать чем-то вкусным, поговаривали, что так хозяйка благодарила духов за появление дочери. Только вот та гостья неуклюжая оказалась, на выходе столкнулась с Элизой и облила молодой хозяюшке молоком любимые бархатистые туфли. Сверкнули молнии в глазах ведьминских – так кухарка сказала – кулём упала гостья, задыхаться стала. Как не поверить, что Элиза на неё проклятье наслала?