Он вытащил одну из книг и провёл ладонью по обложке. Затем повернулся к ней и подал её с лёгким поклоном.
– А вот и ваша награда за терпение.
Елена посмотрела на книгу. «История древних цивилизаций».
– Я не просила награды.
– Но ведь вы терпели мой абсурдный поиск? Это требует поощрения.
Она вздохнула и открыла книгу.
– Хорошо. Расскажите мне что-то интересное. Что-нибудь из внешнего мира.
Малек оперся о стеллаж и сложил руки на груди.
– Вы ведь знаете, что в мире есть города, где никогда не бывает ночи?
Елена нахмурилась.
– Вы имеете в виду города с фонарями?
– Нет, я говорю о местах, где солнце не заходит. Где ночь – это всего лишь слово, не имеющее смысла.
Она замерла, вглядываясь в его лицо.
– Так бывает?
– Бывает.
Она задумалась, представив бесконечный день, и это казалось таким неправильным.
– А вы видели их?
Малек задумался, а потом медленно кивнул.
– Однажды. И это было… жутко. Когда нет ночи, ты не знаешь, когда кончается день. Люди там не спят, они просто продолжают жить, пока не забывают, зачем вообще живут.
Елена вздрогнула.
– Но ведь это так… противоестественно.
– Как и многое другое в этом мире.
Она посмотрела на него пристально.
– А вам где нравится больше? Там, где всегда день… или здесь, где есть ночь?
Малек ответил не сразу.
– Здесь.
Елена прикусила губу.
– Почему?
Он снова посмотрел на книги, провёл пальцами по корешкам.
– Потому что ночь делает день ценным.
Елена на мгновение забыла, как дышать.
Она чувствовала, что что-то изменилось. Что что-то в этом человеке тянет её к нему, хотя она не могла сказать, что именно.
И в тот момент, пока он продолжал искать ту самую книгу, она осознала:
Она хотела бы, чтобы этот человек остался в её жизни.
Но остался ли он?
И какой ценой?
Глава 3. Зёрна сомнений
Уже к концу недели в монастыре начали рождаться незаметные на первый взгляд, но настойчивые перемены. Мать Агата радовалась тому, как быстро Малек влился в обитель: каждый день он проводил уроки для послушниц, читал вместе с ними духовные тексты, старался разнообразить занятия небольшими беседами о высоком и светлом. Его голос звучал тихо и мелодично, словно мягко струящаяся вода, растворяясь в утренней прохладе каменных коридоров.
Однако за этой приятной видимостью уже таилась глухая тревога – зёрна сомнений, что начали пускать тонкие корни в сердцах монахинь.