Неприлично быстро справившись с поручениями, я вышел на всё ту же площадь. Закат уже сгорел, и только синие обрывки мелких облаков опадали пеплом на горизонте ему в след. Передо мной возник чей-то силуэт. В это же мгновение фонари разом осветили площадь. Симон. Он стоял лицом ко мне и улыбался – искренне, прямо, но всё же с каким-то умыслом.
– Смотри, как вышло. Я не обознался, – сказал он.
Со дна мгновенно поднялись все мысли и воспоминания, растворённые в потоке дня. Молнией пронеслись совершенно противоположные ощущения – от неприятной грусти, до надежд и ожиданий. Я не нашёл, что сказать и молча протянул ему руку.
– Ты домой? – спросил он, отвечая рукопожатием.
Я кивнул. Мы молча развернулись и пошли.
В этой части города – на главной улице – всегда особенно красиво и чисто. Аллеи подсвечены ровными рядами фонарей, вокруг сплошь причудливые геометрические фантазии из кустов, цветников, лавочек. Сейчас было самое мрачное, неприветливое время года – поздний ноябрь – но именно в этот миг не желалось и не представлялось ничего прекраснее. Люди пересекали аллею только чтобы попасть на другую сторону дороги и поскорее отправиться домой, в привычный покой. Прогуливающихся подобно нам, не спеша, было очень мало.
Шли молча. Шаг в шаг. Я смотрел под ноги. Жёлтые блики фонарей лентами вились сквозь голые ветки, бережно окутывая светом каждую, струились осязаемым и видимым лучом сквозь пустоту и оседали на лавочках и дорожке. Но вот, следующий шаг и лучи уже бегут следом, чтоб догнать другой фонарь, лавочку, дерево и отразиться для меня уже там.
Молчание нарушил Симон.
– Ты всё-таки плохо спал, – сказал он.
Я кивнул.
– Как хорошо. Мы сегодня совместим встречу с прогулкой.
Я посмотрел на него и спросил:
– У тебя много друзей?
– Меня всегда окружает много хороших людей, а у тебя нет друзей?
– Не знаю, что и сказать. Это стало слишком лёгким и практичным понятием – «дружба». Я в это слово вкладываю иной смысл, находящийся где-то между лёгкостью и гармонией. Я должен быть уверен в друге – неизвестно почему, и в то же время понимать весь его мир своим разумом. Поэтому у меня нет друзей, сплошные знакомые.
Симон ничего не ответил, но видно было, что хотел.
– Только после нашего знакомства я впервые понял это, – закончил я.
– После такого короткого, – спокойно добавил он.