Что же происходило с теми частями кочевого народа, которые становились «жатақами»? Конечно, некоторые из редких счастливчиков снова богатели, покупали скот, садились на лошадей, и снова становились «людьми». Это был самый большой успех для жатақа. Но таких было очень мало. Чаще всего жатақи «ложились» навсегда. Конечно, жатақи не умирали от голода. Как бы то ни было, они находили способ выжить. Они могли зарабатывать на жизнь попрошайничеством, батрачеством или земледелием. Но их статус необратимо менялся.
Через некоторое время потомки жатақов привыкают к «лежачему» образу жизни. Их мировоззрение уже не «подвижное, свободное, степное» – а «привязанное к одному месту». Понемногу они привыкают к новой жизни, осваивают новые профессии и становятся «полностью оседлыми». Накопив денег, покупали землю, строили дом, заводили огород, или занимались ремеслами, или поступали на службу в оседлом обществе, или вовсе переезжали в города – так вчерашние кочевники становились «новыми оседлыми».
Наверняка тот день Жаксылык запомнил на всю жизнь, а связан он был с приездом в город Петропавловск. Два дня пути он провел в дороге, покидая родной аул, что находился в степях неподалеку от Борового, на расстоянии 240 верст к югу от Петропавловска, в Акмолинской области. Дорога тянулась бесконечной полосой через степную равнину, и единственным способом добраться до города оставался почтовый тракт, по которому проезжали ямщики, чиновники и редкие торговцы. Лошади то неторопливо шли шагом, то переходили на рысь, утопая копытами в пыли тракта. Жаксылык сидел, раскачиваясь в такт движению телеги, и сжимал в руках узелок с нехитрыми пожитками. Впереди ждал город – шумный, чужой, полный возможностей и испытаний. Он не знал, что встретит там, но твердо решил: назад дороги нет. По почтовому тракту до города Петропавловска обычно ездили на почтовых лошадях, если не было собственного экипажа. Люди состоятельные предпочитали путешествовать на протяжных, нанимая вольных ямщиков. Почти каждый извозчик мог указать таких ямщиков или сам предлагал услуги, обеспечивая наем лошадей и сопровождение до Петропавловска или ближайших станций. Жаксылык не был богат, поэтому его путь лежал на простых почтовых лошадях. Он сидел в легчанке, укутанный в чапан, а холодный степной ветер пронизывал насквозь. Позади оставался родной аул, а впереди – незнакомый город, куда он ехал в поисках новой жизни. Эти способы передвижения занимали немало времени и имели множество недостатков, но выбора у путников не было. Дорога по почтовому тракту могла занять от двух до трех суток, в зависимости от погоды, выносливости лошадей и прочности экипажа. Приходилось делать остановки на постоялых дворах, где можно было покормить лошадей и немного отдохнуть. За неимением крытых экипажей путешествовали чаще всего в «легчанках» – телегах с плетеными кузовами. Они плохо защищали от ветра и пыли, поэтому дороги по весенней распутице или зимнему морозу превращались в настоящее испытание. Жаксылык всю дорогу кутался в свой чапан, пытаясь сохранить тепло, но холод пробирался до самых костей. Он не спал почти всю ночь, прислушиваясь к скрипу колес и ритмичному стуку копыт по утоптанной дороге.