Магазин нашел его у моста Нихонбаси, где река пахла гниющими монетами. Вывеска хаотично моргала. На ней висели капли, похожие на ртуть – они отражали лица тех, кто когда-то вошел сюда и не вышел. Дверь скрипнула, как челюсть, и Хироши шагнул внутрь, втягивая воздух, пропитанный запахом старой крови и ладана.
20:00. Первый клиент.
Внутри магазин дышал. Стены пульсировали, словно обтянуты кожей, а пол был устлан плитками, похожими на спинные позвонки. За прилавком сидел хозяин, его лицо скрывала маска из крыльев мотыльков – их чешуйки мерцали ядовито-зеленым, осыпаясь на прилавок и шипя, как соль на рану.
– Ты пришел оплачивать долг, – голос хозяина напоминал скрип пергамента. Он протянул Хироши юкату, сотканную из теней. Ткань была холодной и влажной, как пот покойника. Узор – сплетение костей, которые щелкали при движении, словно чьи-то зубы. – Надевай. Тринадцать клиентов. Тринадцать шагов к тому, что ты заслужил.
Первый клиент вошел, едва Хироши застегнул пояс. Девочка лет семи, в платье из рваных полиэтиленовых пакетов, держала монету с дыркой. В отверстии виднелся крошечный язык, шевелящийся, как опарыш.
– «Голос», – прошептала она, указывая на банку, подвешенную к потолку. Внутри, в мутной жидкости, плавала гортань, обвитая нитями из жил. Они пульсировали, словно ловя звуки.
Хироши снял банку. Стекло было липким, как кожа лягушки. Гортань задрожала и запела – колыбельную, которую Аяко напевала их нерожденной дочери. «Спи дитя ночи, пока паук не сплел сети в твоих глазах…»
Девочка схватила банку, прижала её к груди и выбежала. На полу остался молочный зуб с дыркой – в ней копошился паук.
Время: 21:30
Между пятым и седьмым клиентом в магазин вошёл мальчик лет восьми. В руках он сжимал книгу с обложкой из человеческой кожи, но внутри не было ни слова – лишь дыры, как пулевые раны.
– «Папа сказал, что здесь можно купить истории» – прошептал он, протягивая монету с дыркой в форме слезы. – «Моя мама… её стёрли из памяти. Верните её».
Хироши подал ему «Чернила воспоминаний». Мальчик вылил её на книгу, и страницы заполнились тенями. Но вместо матери на них проступили лица всех, кого магазин поглотил. Ребёнок убежал, крича: «Это неправильные картинки!», книга превратилась в комок волос.
23:30. Двенадцатый клиент.
Мужчина в костюме, пропитанном формалином, вошел, оставляя следы босых ног. Его лицо было скрыто газетной вырезкой: «Смерть в токийском метро: 13 жертв». Он тыкал пальцем в банку с сердцем – мускулистый комок, сжимавшийся в такт шагам Хироши.