– Что это со мною? – хотел спросить неведомо кого Иван, но не смог даже разжать губы.
– Вот так попал в гости. Не иначе как к самому сатане угодил, – подумал он и услышал, как затрещал под его ногами пол. – Спаси и помилуй меня Господи!
Летел Иван долго, но никуда не упал, а каким-то неведомым образом оказался опять за столом и сидела перед ним такая красавица, что будь он помоложе, да в другом месте, то наверняка бы про всё позабыл ради такой дивной красоты.
– паси меня, – прошептала красавица, и, протянув вперед белые руки, рассыпалась на мелкие блестящие кусочки молочного цвета.
Иван метнулся под стол сбирать их и тут же почуял, как на плечо его опустилось холодное копыто. То, что это было копыто он понял сразу, даже и оборачиваться не стал, чтобы подтвердить эту догадку. Здесь кроме копыта и опуститься так нечему больше.
– Я давно тебя ждал монах, – просипел сверху нечистый обладатель копыта. – Давно предвидел твой приход. Велено мне тебя ждать. Именно тебя, именно грешника великого.
– Да что же вы пристали все ко мне, и чего вам всем от меня надо? – как-то очень спокойно подумал монах и, внезапно обернувшись, вскинул глаза к потолку.
Вскинул он взор свой и затрепетал как осиновый листок. Над ним, поставив на плечо голую ногу, стояла всё та же красавица, но только взгляд у неё на этот раз был не просящий, а горящий каким-то ярко синим огнем. Иван видел уже однажды такой блеск, когда его ночью в лесу застала гроза. Вот точно таким же светом разверзлось черное небо над его головой, и молния с леденящим душу шелестом врезалась в самую высокую ель, обратив её в мгновение ока в яркий факел. В руках девица держала что-то большое. Монах пригляделся и пуще задрожал от ужаса: девка, сжав до посинения свои холеные ладони на шее Ванюшки, радостно улыбаясь, душила мальчишку. Иван сразу же попытался вскочить с грязного земляного пола, но не смог.
– Запомни, – вновь засипела девица, – если ты не спасешь меня, то Ваньке твоему не жить. Полгода тебе сроку. Не спасешь через срок этот – умрет он жуткой смертью. Из-за тебя подлеца умрет. Ты понял меня монах?
– Да как же я спасу тебя? Да как же? Кто ты?
– Узнаешь, – нечеловеческим голосом завыла колдунья и с необычайной силой толкнула дрожащего монаха ногой в плечо. – Тебе про это птица серая скажет, только смотри, подсказку не прозевай, а то плохо приемышу твоему будет. Ой, плохо!