– Нельзя там ничего брать, – отозвался вдруг Щука, глядя почему-то себе в колени. – Ни в сезон, никогда. Заповедник…
– А то я не знаю! – блеснул его товарищ глазами, зло. – Сказано ж тебе – браконьерствовал парень… Поехал. Сети рано тихо поставил, выждал и вернулся. Сначала дед, у которого он комнату снял в деревне, шуму не делал: ну мало ли, рыбак, охотник, на пару дней в лес ушёл, бывает. Но на четвертые сутки всё-таки затревожился: видел, что тот с флягой воды и без пайка почти уехал… Стали искать. А куда он поехал – не сказал же, понятно почему. Когда нашли наконец… Он, говорят, несколько дней уже там пробыл, в воде. В собственной сети запутался. На крючьях… Зацепилась за корягу, отяжелела. Одно что муха в паутине, только паук не прибегает…
– Тянул так, интересно? – снова отозвался Щука. Любопытство резало голос, но не лёгкое, – стук камней, которые носят за пазухой. – Здоровое что-то попалось?
– Наверное что тянул. Равновесие потерял, перевернулся, ну и… А там что – ори не ори. А кто туда ходит? Да никто. Сам место искал, чтоб надзору, понятно, не попасться. Низко там, глухо. Туман звуки съедает, всё равно что выпивает в один глоток. А выбраться уже не смог. Сеть рваная потом оказалась – может, и было там что-то, но ушло. А попалось в итоге совсем другое…
– Туман?.. – рассеянно переспросил Жердь. Глаза его блуждали по залёгшей за спинами людей темноте – не видя.
– Да, туман. Не было там раньше туманов, таких чтоб. А теперь – попробуй подойди. Ночью деревню на холме полностью заливает. Не то что берега – локтя своего не увидишь. А над заводью там – обрыв. Да, и последнее, – Змей поднял вверх палец, будто стоял на лекции за трибуной, а не посиживал в лесу у костра. – Сеть-то снять так и не смогли – ну, понимаете… В разбухшее впилась намертво. В руки, шею… Оно ж как – столько-то дней, да в воде… Так и хоронили.
– Нельзя сеть с крючьями, – неожиданно заговорил Доктор, тихо. Он уже не вещал бодро об удачной рыбалке – неважно, правдивым был его рассказ или, может, не до конца. Браваду как слизало словами приятеля, холодными для слуха, – так язык сквозняка из-под чёрной щёлки двери ночью слизывает удальство, и хочется подтянуть ноги на кровать, и не спускать до утра. Шкет почти подтянул. – Нельзя ж…
– Ах ты ж родной мой, ходячая энциклопедия, все правила рыбнадзора под твоей черепушкой! А то неясно, что нельзя!.. Так что теперь всё, – подытожил Змей, коротко, для верности приложив себя по колену. – Не рыбачится на Заводи. Не купается. И не надо.