Изнемогая от брезгливости, Антусь посмотрел ещё раз на уже окоченелые крысиные задние ляжки, всё ещё торчавшие из глянцевитой змеиной петли, попятился и бросился, спотыкаясь, назад к гальпону.
– Ты чего? Случилось что? Лица на тебе нет, – блестя потными плечами и лбом, третий из братьев Далецких, Франек, поставил к стенке вилы.
– Там змея… крысу жрёт… недаром гадами кличут…
– Тьфу… дрянь, конечно. Ты не гляди. Людям не опасно. Эти ж не ядовитые, давят только. Службу несут. Як кошки.
Сцена не выходила из головы, наполняя мрачным отчаянием. Попался, как эта крыса… Неведомые рыбы, птицы, гады, насекомые, растения – всё чужое, грозящее гибелью, чужой непонятный язык, чужая жизнь. Когда ещё она станет своей? Когда ты будешь ею распоряжаться, а не она тобою?
Королём надеялся стать, как похвастал Анельке… Здесь заложить своё королевство, сначала надрываясь жалким каторжником, опутанным кредитами и долгами? Сколько? Целая жизнь нужна, чтобы встать здесь на ноги: повалить гигантские стволы вокруг непролазных зарослей, сутками жечь их, задыхаясь от копоти, ковырять упорные горелые пни, веками враставшие в почву; потом годы – в страхе дрожать за драгоценный урожай, которому грозят то непредсказуемые засухи, то налёт наглой саранчи, от которой нет спасения, с которой не договоришься, не испугаешь и не предусмотришь… В любой момент раздастся тихий шелест, тучи тварей нагрянут, заслонив нещадное жало небесного пекла, сядут на политые твоим жарким потом поля, облепят бережно выращенные нежные ростки и в считанные часы оставят тебя нищим… Спасаясь от невидимого дыма польворино[54], затыкать уши и ноздри ватой; жить и спать на улице, забираясь под камышовую хилую крышу шалаша только в ливень, который сутками падает стеной, не давая дышать, но – молясь на его приход, потому что без этой лавины воды сеять нельзя, хлопку она необходима…
Разве позовёшь сюда Анелю, на эти адовы муки? Обещал сделать королевой, а в итоге предложить рабскую каторгу в этом богом забытом краю? Видела бы она этот край, необъятный, вчуже красивый, но не твой, упирающийся, мстящий и вовсе не спешащий стать твоим…
Однако как возвращаться с пустыми руками? Собранного пока едва хватит только пересечь обратно Атлантику. Или ехать скотиной, прячась в корабельном трюме?