Дрогнула под коленом балка скамейки, отозвавшись на тяжесть у дальнего конца, – он сел с краю. Это… это он! Кто ж ещё придёт в этот укромный угол и зачем? Позвала, вот и пришёл… Стежок, ещё стежок… Только не глядеть, не спугнуть… не показывать виду, что она знает: он здесь… Пусть подаст голос. Сейчас протянет руку, тронет локоть: вот и я, Анелька…
Она взяла новый лоскуток, упрямо не поворачивая головы, оторвала нитку… Балка снова скрипнула, с конца скамейки встали, шаги зашуршали по сухой траве прочь. Аня медленно повернула голову – нет, это совсем не он… Коренастый ладный мужчина в полосатой рубашке. Антусь выше него на полторы головы. Она сходит с ума. Это унизительно. Юлька и мама правы: хватит… Так спятишь и окажешься в жёлтом доме. Аня склонилась над шитьём и заторопилась: сделал дело – гуляй смело, платье надо закончить к утру.
– Разрешите здесь в тенёчке присесть с газетой? Не помешаю?
Аня подняла голову: давешний в полосатой рубашке. За газеткой ходил. Вежливый…
– Пожалуйста… Садитесь.
Он сел уже ближе, на середину скамейки. Развернул газетный лист, читает. Аня, не глядя на него, прилежно шила, привычно прихватывая ткань и затягивая нитки.
– Кхм, – деликатно откашлялся полосатый, – отличные новости! Вы читали? У нас открывают новый аэродром.
Она молча улыбнулась.
– Понимаете, – стал растолковывать полосатый, – как это важно? Транспорт! Огромное дело. Скоро настанут времена, когда вы сможете не тащиться сто лет в вагонах по железной дороге, а сядете в аэроплан и… полетите! Втрое быстрее. И куда захотите. Вы куда бы полетели?
– А можно будет, например… – Аня запнулась, – в Южную Америку?
– Конечно! Хоть в Южную, хоть в Северную. В Арктику и Антарктику. В пустыни и тайгу. Авиация! Вы слышали, запускают в серию гидросамолёт…
Полосатый явно хотел завязать знакомство и понравиться. Симпатичное кареглазое лицо. Крепкая фигура. Уверенные жесты. Как он забрался в эту глухомань, в её заповедный закуток? Именно сейчас, именно сегодня… может, его послал сам Антусь… вместо себя… раз она пала духом. А почему бы нет…
Любитель авиации, которого звали Павел Шилов, много о себе поведал: бывший заводской слесарь, после армейской службы послали на учёбу в институт агитации, партийный, таможенник… И анкета идеальная, и на вид неплох. Он проводил Аню до самого дома и назначил свидание – через три дня, «на том же месте, в тот же час». Юлькино платье лихорадочно шилось ночью, дело спорилось, и Аня при этом – улыбалась…