– Ой, ой… какой нервный день, – Рахель приложила нежные руки к голубым жилкам висков, – одни сплошные неожиданности. Ты подумала, что мне придётся искать тебе замену? Пепа и Кармен одни не справятся! Как, где? Что там тебе сулят? Кто?
– У пана Берковича в лавке. Вещи разбирать…
– У старьёвщика? Ф-фу… с ума ты сошла? И что там, почему туда? Сколько он даёт? Ничего не понимаю… Ну-ка, пойдём в комнаты.
Они вернулись в гостиную, Рахель упала в кресло, Реня встала перед ней с отчётом и подробно расписывала – как, за сколько, что там делать. Отчасти это было правдой: ещё с месяц назад её звали туда свои – две женщины из Белоруссии. Одну из них Реня для пущей убедительности пани Лерман произвела в свои сёстры. Как и Лерманы, Беркович был из России – «эль русо», так называли их здесь, – у него говорили по-русски, не нужно мучительно изъясняться на пальцах, как с Кармен или Пепой…
Рахель слушала, соображая-прикидывая и успокаиваясь. Что ж, так даже лучше. Эта Реня дельная, спокойная, но как-то слишком мало почтения… разве так надо держаться с хозяевами, которые платят ей? Слишком много какого-то скрытого гонора, а придраться вроде не к чему. Но главное – главное! – Йося так на неё и облизывается, глаз да глаз. Что он в ней нашёл, непонятно: холодная, бледная, невыразительная, молчунья – поди пойми, что у неё на уме. Мужчины падки на новое? И зачем этот соблазн, зачем нужно жить на таком вулкане?
– Хорошо! – Рахель решительно прихлопнула ладошкой по подлокотнику. – Отпускаю тебя! Так и быть, да. Но что касается расчёта… Смотри, ты разрываешь наш контракт так вдруг, это же штраф…
Рахель пустилась в тщательные доказательства, скрупулёзные подсчёты, и выходило, что никаких денег они Рене не должны, наоборот, следовало бы взять с Рени десять песо за сломанную старую ротанговую ракетку для выбивания ковров, но уж ладно. Нет-нет, хоть ты и согласна, но возвращать стоимость не надо, пани Рахель прощает нанесённый убыток.
– А-ах… – вдруг вспомнила Рахель, – а как же теперь с рыбой-фиш? Йося без ума от твоей фиш! Так может сделать только еврейка. Прямо что-то мистическое. Реня, признавайся, в тебе есть еврейская кровь?
Реня чуть улыбнулась и покачала головой:
– Нет, пани Рахель, я такого не ведаю. Отец был белорус, мама полька. Меня научили… У нас рядом Друйск, это еврейское местечко. Там есть едальня, хозяйка Фира дуже смачно готовит… Не стоит беспокоиться, я же показывала Кармен, она сделает не хуже.