Всегда ненавидел проходить здесь. В голове проскакивала мысль, что когда-нибудь мама вылезет из стены в облике монстра, схватит и затащит в себя.
Пол отдавал скрежетом решёток, доносившимся из-под слоев плоти, отражаясь глухим эхом от мягких поверхностей. Вскоре мы вышли из узкого прохода, в сердце нашего мира.
Центральный зал имел поистине грандиозные масштабы. Высотой в сотни метров и шириной не меньше. Извилистый подъем в форме спирали поднимается к самому потолку, окутывая шпиль, возвышающийся посреди зала. Это центральное сооружение, как опора древних соборов, величаво уходила в свод купола, упираясь в чёрное железо.
Тело опоры было покрыто плотью, как и спиральная лестница, но с торчавшими, даже вываливающимися наружу пульсирующими венами, наполненными темно-красной жидкостью. Настолько темной, что на расстоянии нескольких метров виделось, что по ним течет мазут, а не органическая субстанция.
Сухожилия рассекали наросшую органику, обвиваясь, как лианы вокруг конусовидной конструкции. Из основания выходили отростки, плотные и костистые, как ребра, разветвляясь по полу, сужаясь, переходили на стены. Под плотью опоры просматривалось слабое свечение, озарявшее изнутри наросшее столетия назад органическую опухоль.
По лестнице неспеша спускались другие трудяги с мрачным, поникшим видом.
Воздух был спертый и тяжёлый, отдающий запахом гнили вперемешку со свинцовым оттенком.
Никто не разговаривал и не приветствовал друг друга. Просто двигаясь к цели или концу. Бессмысленному и рутинному концу.
Окружающую тишину изредка нарушали звуки работающих механизмов, прорывавшихся через слой плоти, глухо отражаясь от мягких тканей, сросшихся с металлом.
Мы шли в столовую, смешавшись с неохотно тянущимися рабочими. Столовая располагалась в одном из ответвлений туннелей, на выходе из центрального зала. Важно было идти прямо и не сворачивать, чтобы не заблудится. Такой же прямой путь к рабочему месту, предстоял после столовой. Так что, следуя такому маршруту, заблудится было попросту невозможно.
Здесь еда не отличалась многообразием, поскольку производилась из единственно растущего здесь гриба. По форме похожего на морскую губку, покрытую ярко-оранжевыми пятнами, с приятным ароматом вареного мяса. Не сказать, чтобы каша из этого гриба была вкусной, но и отвращения тоже не вызывала.