«Луна растет. Через два дня… – отец повернулся к спящей дочери, – кажется, настойка Берты помогает. Белла, волчонок мой… Сегодня 2 июня 1900 года. Примерно в восемь часов вечера у нее поднялась температура, тело дрожало. На русых волосах четко проявились белые пряди. Очередной приступ истерического смеха, который тут же сменился злостью… Как я сейчас могу ее оставить? Нет, надо идти. Если с ней что-то случится… Господи, защити мою девочку. Защити ее от меня… Когда луна пойдет на убыль, надо будет написать директору в академию…»
Белла больше не могла это слушать и захлопнула тетрадь. Ужасная мысль, ворвавшаяся в ее голову, была причиняла страшную боль. Она вспомнила и слова Берты:
«Он всегда уходит перед полнолунием…»
Девушка села на кровать и упала лицом в подушку. Слезы душили ее. Воздуха не хватало. Но плакала Белла вовсе не от того, кем оказался ее отец, а от того каким страданиям он подвергается каждый месяц. Теперь она знала куда он уходит и почему всегда возвращается в ужасном состоянии. Луна резко стала Белле ненавистна. Но она быстро оборвала поток плохих мыслей и стала думать, как ей помочь отцу. Так увлекшись своими мыслями и идеями, что уснула и не услышала даже, как вернулся Филипп.
Все следующее утро отец с дочерью провели в молчании. Филипп все ждал подходящего момента, чтобы поговорить, но все надеялся, что Белла первая заговорит с ним. Однако девушка ничего не говорила, думая о чем-то своем. Мужчина попытался отвлечься чтением, но это не помогало.
– Белла, – позвал он дочь, откладывая книгу.
– Да, папа?
– Сядь, – резко сказал Филипп, но, испугавшись своего тона, поспешно добавил: – Мне надо тебе кое-что рассказать.
Белла от неожиданности чуть не выронила тарелку, но быстро справилась с нахлынувшим волнением. Она вытерла руки о полотенце и села в кресло.
– Я… не мастер рассказывать подобные вещи, Белла. В общем…
***
… Декабрь 1897 года. Молодой человек, закутанный в зимний затертый плащ, держал в озябших руках письмо. С самого утра погода была абсолютно противоположна его состоянию: в молодом сердце уже таилась злоба, а душа черствела. В такие моменты он любил зиму, потому что ее пустота и холод были так похожи на его жизнь. Тот цветок, красивый, с большими разноцветным бутоном, который цвел в его душе пока он учился в академии, проводил время с друзьями, теперь поник, покрылся инеем, умер.