Да вот же, Бореньку взять: чем не помощник? Вежливый, обходительный. И бабушку навещать не забывает. Вот как такого не приветить? Правда, мягкий он какой-то, как баранка в чае, и старинные романы читать ужас как любит. Оттого-то, наверное, и не женится.
Помогать-то бабушка помогала, а жить в комнате внуку все равно не разрешала. Хотя и был он прописан на законных бабушкиных метрах. «Вот когда я помру, тогда и перейдешь сюда жить», – говорила бабушка. Правда, дату предстоящего новоселья постоянно откладывала. То вдруг по весне закружится у нее голова, прямо невмоготу, а к осени опять все пройдет. Или зимой заноют суставы, да так, что ложись и помирай, а к лету, глядишь, помирать-то и не хочется. А у Бореньки в общежитии не то чтобы Вольтера почитать – шпаргалку к зачету, и ту не напишешь, настолько тесно ему и шумно. Однако же, внук терпел и занавески на окна раньше времени в магазине не присматривал. И правильно делал: интерьер – дело тонкое! На глазок занавески не берут – не в размерах, так в расцветке запросто ошибиться можно.
В тот день внук заглянул за деньгами в Горбатый переулок. Долго тревожил квартиру, пока звонок не осип и не вылетел соколом из-за двери старик Драморецкий.
– Что трезвонишь?
– Я к бабушке…
– Спит твоя бабушка! Не открывает. Зачем будить?
И пошел, и пошел выговаривать. Высказал все, что думал. В квартиру, однако, пустил и подался на кухню – сковородкой греметь. Другой бы обиделся, а Боренька сдержался, поскольку сильно уж с бабушкой хотел повидаться (денег даже на обратную дорогу не было). Постучался в знакомую двери, потом толкнул ее. Вот как сейчас. Только что вздыхать не стал. И совершенно напрасно!
Вздохнул он позже, уже после того, как вернулся с кладбища. А до этого все нервничал и с наехавшими родственниками по ритуальным услугам ходил. Похороны не запомнил: очень уж за свое будущее переживал. Если что и прилипло к памяти, так это квитанция: «Гроб деревянный оббитый – 1 шт., крест деревянный лакированный – 1 шт…» Кажется, бабушку все-таки похоронили, иначе бы не переехал внук на освободившуюся площадь прямо с четвертого этажа. Ну, здесь родственники ему помогли: все что могли, увезли, а комнату в поезд не возьмешь, вот ее и оставили.
Но это было давно, когда старик Драморецкий еще сковородкой гремел. И вот опять то же самое… нет, гораздо хуже! Тогда хоть двое их было в квартире, а теперь он один. Если что, валерьянки накапать, и то некому…