Надо бы только предупредить его, что я девственница. Хотя… для меня в любом случае будет пыткой каждая секунда нашей близости, даже если он окажется самым нежным любовником на свете, в чем я очень сомневалась.
У меня была мысль выдвинуть еще и условие, что он волен трахать кого угодно, кроме меня, но я сразу поняла ее абсурдность. Эти главы кланов – они же все повернуты на наследниках.
Господи, а ведь однажды мне придется родить от этого чудовища…
Оставалось надеяться, что это случится нескоро.
Леон тем временем подошел к двери, которая, как я думала, вела в ванную. К моему удивлению, за ней скрывалась еще одна комната, поменьше основной.
– Твоя спальня, – объявил он, когда мы зашли внутрь, и я нахмурилась. – Входить в эти комнаты позволено лишь одной проверенной горничной, поэтому никто не узнает, что мы спим раздельно, если ты будешь держать язык за зубами.
Что происходит?
Неужели он не станет требовать от меня секса? Как-то это слишком хорошо, чтобы быть правдой, а я давно не верила в великодушие людей. Особенно таких, как Северский.
И не зря.
– Не смотри на меня так, – он раздраженно закатил глаза. – Наш брак нужен только для того, чтобы закрыть вопрос с гребаной враждой, которую могли и хотели использовать против меня. Ты не нужна мне ни как жена, ни как женщина.
Леон подошел ко мне вплотную.
– Разве что ты сама запрыгнешь мне на член, – протянул он и коснулся указательным пальцем ложбинки между грудей, неприкрытую вырезом свитера.
Не выдержав, грубо отпихнула его руку и сделала шаг назад.
– Я лучше умру, – процедила сквозь зубы.
– Осторожнее с желаниями, Ева, – его взгляд заставил меня содрогнуться. – Как известно, они имеют свойство сбываться.
Не дожидаясь ответа или хоть какой-то реакции, Леон вышел из теперь уже моей комнаты и громко хлопнул дверью, а я тут же обессиленно опустилась на кровать. Северский со своей тьмой подобно дементорам выкачивал из людей всю радость и жизненные силы.
Я ненавидела его и одновременно до одури боялась.
Даже сейчас, когда мы были разделены стеной, я все равно ощущала его присутствие и боялась, что все это была жестокая шутка и в любой момент он вернется, чтобы взять свое.
Взгляд зацепился за внутренний замок.
Я понимала, что это едва ли поможет мне, но все равно подбежала к двери, заперла ее и трусливо отскочила назад, не отрывая глаз от ручки. Напряженно вслушивалась в каждый шорох, пытаясь понять, что сейчас происходит по ту сторону. Казалось, что вот сейчас ручка начнет дергаться, принимая на себя гнев Северского, который наверняка слышал щелчок.