Отчего-то я даже не думала, что мне предстоит жить со злобной свекровью. А то, что она именно такая, не вызывало никаких сомнений: достаточно было просто взглянуть на ее надменное лицо, недовольно поджатые губы и презрительно подергивающуюся бровь.
Я не удержалась и взглянула на мужа с немым вопросом: «С мамой живешь? Серьезно?», но если он и понял это, то виду не подал.
– Моя жена, – кратко бросил Леон, и на долю секунды мне даже показалось, что уголок его губы дернулся в довольной ухмылке, когда лицо женщины перекосило от эмоций. Распознать их мне не удалось, но она явно не обрадовалась. Словно этого было мало, заботливый сын решил плюхнуть вишенку на тортик: – Ева Покровская. С этого дня Северская.
– Что ты такое говоришь?! – гневно зашипела она. – Я не потерплю это в своем доме.
– В своем не терпи, – довольно резко ответил Леон. – В моем придется.
Они принялись молча испепелять друг друга взглядами, пока в холле не появилась еще одна женщина: молодая блондинка, на вид чуть старше меня, тоже с прической, в платье и на каблуках.
Боже, какие же они все позеры.
– Что здесь происходит? – поинтересовалась она и вперилась в меня взглядом. – Кто это?
– А это, Алика, твой брат выжил из ума, – ядовито выплюнула свекровь, имени которой я так и не узнала. – Женился на шлюшке из Покровских и притащил ее в дом.
ЧТО?! Как она меня назвала?
Я уже открыла рот, чтобы возмутиться, но Северский успел раньше:
– Не забывайся, – прозвучало так грозно, что у меня по спине поползли мурашки, но казалось, на его мать это не произвело такого эффекта. – Чтобы больше я такого не слышал.
Хоть я и понимала, почему Леон заступился, все равно было приятно. К тому же, полезно узнать, что статус его жены в этом доме если не выше, то хотя бы не сильно ниже, чем у матери. А значит, существенного вреда она не должна была мне причинить.
Что ж, буду иметь в виду.
– Идем, – сказал уже мне Леон и направился к лестнице. Мне вновь ничего не оставалось, кроме как последовать за ним: перспектива остаться наедине с его злобной матерью вообще не привлекала.
Мы поднялись на третий этаж и оказались в симпатичной зоне с диванами у панорамного окна, которая объединяла два крыла. Свернув направо, подошли к тяжелым двойным дверям, за которыми обнаружилась просторная спальня.
Едва мой взгляд упал на кровать, как все внутри похолодело, а к горлу подступила тошнота: мне была ненавистна мысль, что этот человек прикоснется ко мне, но я сама обрекла себя на брак с Северским, так что и выбора у меня нет.