Ева недоверчиво нахмурилась. На лице девушки отразилась борьба: ей явно не нравилась перспектива сидеть с нами за одним столом, но и в комнату возвращаться тоже не хотелось. Недовольно поджав губы, она все же подошла к столу и заняла место рядом со мной.
Подозреваю, чтобы оказаться подальше от свекрови.
– Лиза, принеси для моей невестки… – начала отдавать распоряжения мама, злорадно поглядывая на мою жену, которая вдруг стиснула зубы и очень красноречиво, громко вздохнула.
– Кажется, мы с вами это уже проходили, Алла Игоревна, – с нажимом произнесла она, сжав кулачки под столом, и вдруг поморщилась. – Не хотелось бы идти на второй круг.
Теперь мне было известно, что на самом деле случилось между ней и матерью, но если бы не проклятое чувство вины, я бы с удовольствием понаблюдал за тем, как Ева справится на этот раз. Заодно выяснил бы, насколько девчонке нравится бить посуду, но вместо этого решил вмешаться. Поймав взгляд Лизы, я кивком велел подойти к Еве и для разнообразия взяться за свои непосредственные обязанности, а не только целовать зад матери.
Не то чтобы я ждал оваций, но все же надеялся на благодарность жены за поддержку, вот только она даже не смотрела в мою сторону.
– Пока нам несут завтрак, хочу обсудить вашу свадьбу, – голос мамы прозвучал так, будто речь зашла про поминки.
– Мы уже женаты, – сказала Ева одновременно со мной и даже бросила на меня быстрый удивленный взгляд, прежде чем продолжить. – Вам этот брак все равно что кость в горле, так зачем же тратить свое бесценное время?
– Леон, усмири свою благоверную, – мама драматично покачала головой. – У меня не хватает терпения. Ведь я уже объясняла этой неразумной: где это видано, чтобы глава Северских женился тайно, да еще и в МФЦ? Какой позор. Я уж молчу про выбор невесты…
Было забавно наблюдать за тем, как Ева закипает. Казалось, еще немного, и она вновь начнет бросаться посудой.
– Разве принцессе Покровской не хочется пышной свадьбы? – поинтересовался я, игнорируя недовольное сопение родительницы. И был вознагражден обжигающим взглядом Евы, от которого вновь пробудилось желание ее поцеловать.
Проклятье. До чего же она хороша в гневе.
– Не хочется, – язвительно протянула она. – Там дресс-код не позволяет прийти в саване.
Я усмехнулся, и глаза жены на миг удивленно расширились, но она быстро взяла себя в руки и стала живым воплощением равнодушия.