– Странно, что Екатерина обратила на это внимание?
– Quod licet Iovi, non licet bovi! Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку! – Процитировал известное латинское изречение Барятинский. – Так вот, за Огюстом де Шуазелем тянется шлейф скандалов в связи с проводившимися раскопками в Греции и Турции. По слухам, Шуазель скупал за бесценок ворованные антикварные вещи и перепродавал их коллекционерам в Европе.
– Если все это знали, то почему не посадили? – Удивленно спросил Сококлов.
– Una prova di innocenza! Презумпция невиновности! – Опять перешел на латынь Барятинский. – Господа, чтобы посадить, нужно сначала доказать, представить неопровержимые свидетельства мошенничества. Думаете, что те, кто воровал вещи на раскопках, дадут на него показания? Или может быть, богатые коллекционеры признаются, что покупали ворованные вещи у Шуазеля? Нет, господа, в этих делах нужно кропотливо собирать по крупицам доказательства, чтобы уличить мошенников. А кому это нужно? Как я уже говорил, император назначил Огюста де Шуазеля в 1797 году директором Императорской библиотеки и президентом академии художеств. Осенью 1797 года в библиотеке случился скандал. Один из библиотекарей, некто Антоновский обвинил заместителя Шуазеля Яна Адамского в краже редких книг, правда, доказать он ничего не смог и был уволен. Ситуация более чем странная, поскольку никаких доказательств не было у обеих сторон.
– Но ведь кражу легко выявить по каталогам? – Возразил Ростопчин.
– Согласен с вами, Федор Васильевич, но дело в том, что, как таковых каталогов не было. Так называемая Императорская библиотека представляла собой собрание книг публичной библиотеки графов Залусских, которую привезли в Петербург после взятия Варшавы. Там более двухсот тысяч книг, которые еще только предстояло рассортировать и каталогизировать. Сами понимаете, что украсть можно, а вот доказать сложно.
Распрощавшись с гостеприимным хозяином, Ростопчин поспешил вернуться в свой рабочий кабинет и приказал дежурному адъютанту доставить Огюста де Шуазель-Гуфье.
– Федор, ты настолько всесилен? – Удивился Соколов.
– Виктор, ты забыл, что я генерал-лейтенант и глава «Тайной полиции». Я не обязан записываться на прием к титулярному советнику (5).
Уже через час Огюст де Шуазель сидел в кабинете Ростопчина.