– Прости, матушка, но рыбу уж ты сама как-нибудь девкам передай, – свирепо сопя, Добрыня поставил котелок на пол и, развернувшись, пошёл, кипя от гнетущего изнутри возмущения, к двери.
– Ну для чего ж она тебе, а?! – Вскочив с лавки, побежала за ним матушка, пытаясь схватить то за плечо, то за локоть. Но всякий раз вырывался сын и упрямо шёл к выходу. – Наверно, красавица какая вызов бросила там искупаться, а ты, дурачок, и повёлся.
– Ты уж определись наконец, я самый умный человек или дурачок, – проскрежетал Добрыня и дверь открыл.
– Добрыня, стой! В народе говорят, там мужик какой-то пропал. Не хочу я, чтобы и ты…
Но не дослышал окончания речи сын. Выскочил на улицу, встретившую его теплом безмятежного лета.
Ему многое нравилось в отпуске: и с пользой время проводил, и отдыхал.
Только не дома.
Хоть и чтил он сыновий долг, но очень сильно им тяготился из-за непростого характера своей матушки, которая считала, что для Добрыни есть лишь два пути: правильный и дурной. Правильным путём считалось следование всем её советам и наставлениям. Ведь она мать – плохого не пожелает.
Вот только приходится порой богатырю и на жертвы идти…
Этого путь правильный никак в себя вобрать не мог.
***
Простой рязанский мужик вряд ли бы удосужился сюда идти, чтобы искупаться. Добрыня это понял, пока за второй час пути ещё и намёка на горы даже не видал вдали. Полноводная Ока же под боком протекала: спускайся к гавани или чуть дальше выбери место для купания.
Но сюда идти…
Воистину матушка могла Добрыню дурачком прозвать, не зная истинных его мотивов.
Когда же до самой реки наконец добрался, понял также, что тут и сравнивать нечего с Окой: в три-четыре взмаха руки до того берега добраться можно. Это ж и плаванием не назовёшь. Баловство какое-то.
Ну как тут здоровый мужик потеряться мог? Утоп, что ли, по своей воле?
Разделся Добрыня, вещи и оружие под камень сложил, чтобы шальным ветром не разметало. Посмотрел на небо: чистое какое до сих пор. Ни облачка! Благодать-то божья! И места вона сколько – вокруг ни души! Жить бы всем и радоваться – тогда б и богатырская служба не востребована оказалась. Но Добрыня и не против без дела сидеть: лишь бы всем хватало вот так просто жить, солнцу и холодной воде радуясь.
– Опробуем-ка тебя, Пучай-речушка, – проговорил уверенно Добрыня и вошёл в быстрый поток, спускавшийся с возвышенности. – У-у-ух, ледяная какая! У-у-ух, студёная! Да уж – такого точно в Оке не найдёшь. Может, потому и ходят сюда…