Он фыркнул, но не ушёл. Сел на парапет, наблюдая, как она набрасывает контуры углём. Ветер трепал его чёрные волосы, сдувал окурки с тротуара в воду. Молчание между ними было уже не колючим, а мягким, как пенка на капучино.
К полудню Алиса закончила эскиз. Марк подошёл ближе, изучая рисунок. Его бровь дернулась, когда он увидел маяк – точную копию того, что стоял на краю мыса.
– Здесь не будет маяка, – сказал он резко. – Закрасьте.
– Почему? – Алиса повернулась, улавливая дрожь в его голосе. – Он же часть пейзажа.
– Закрасьте, – он схватил банку с краской, но она перехватила его руку.
– Марк, – её голос звучал тише волн. – Это просто рисунок.
Он вырвался, отступив на шаг. Глаза горели, как угли.
– Вы везде лезете со своими красками, думая, что всё можно переписать? – он ткнул пальцем в стену. – Маяк – это не «просто рисунок». Это место, где…
Он не договорил. Развернулся и зашагал к кофейне, оставив следы мокрых ботинок на песке. Алиса смотрела ему вслед, сжимая кисть. Лишь через час она заметила, что на стене, рядом с эскизом маяка, он нарисовал чёрной краской крест. Маленький, почти незаметный.
Вечером Лика затащила её в свой бар «Якорь». Внутри пахло деревом, пивом и чьей-то несбывшейся мечтой. На стене висела гитара с разорванными струнами.
– Маяк, – Лика поставила перед Алисой рюмку текилы. – Там погибли его родители. Паром «Ангелина» разбился о скалы. Марк должен был быть с ними, но остался у друзей. Выжил. Теперь считает, что украл их жизни.
Алиса выпила залпом. Огонь в горле не смог перебить холод в груди.
– Почему он не сказал…
– Потому что вы рисуете его боль, – Лика перевесила ноги через стул. – А он, как тот дурак, верит, что если спрячет воспоминания в чёрный ящик, они не взорвутся.
Ночью Алиса вернулась к стене. При лунном свете крест казался раной. Она достала золотую краску и превратила его в крылья чайки, взлетающей к маяку. Рядом вывела: «Простите». Не зная, кому – ему или себе.
Утром Марк стоял у стены. В руке он сжимал её набросок, найденный в кофейне – Алиса изобразила их обоих: он с блокнотом, она с кистью, а между ними мост из слов и красок. На обороте было написано: «Море стирает следы, но не память».
– Вы… – он обернулся. Глаза были красными, будто не спал. – Почему чайка?
– Потому что они всегда возвращаются, – она подошла ближе. – Даже если их гонит шторм.