За окном прогудел патрульный дрон – один из тех, что NeuraCore поставляла для контроля улиц. Его луч скользнул по комнате, выхватив из полумрака детали: тело Ковалёва, опрокинутый стакан с остатками синтетического виски, россыпь пустых ампул стимуляторов на столе. Всё выглядело так, будто инженер просто перегорел – ещё одна жертва бесконечных дедлайнов, давления корпорации и собственной зависимости от химии, которая держала мозг в тонусе. Такие смерти не были редкостью в Ново-Сионе. Люди ломались, как старые процессоры, и их место занимали новые. Но здесь было что-то ещё.
На стене напротив экрана, едва заметная в тусклом свете, проступала надпись. Её выжгли прямо в металле – тонкие, рваные линии, словно кто-то водил лазером дрожащей рукой: "Я помню". Два слова, которые не вписывались в картину обычной смерти от перегрузки. Они висели в воздухе, как угроза, как обещание, которое никто ещё не успел понять. Стена вокруг надписи была слегка оплавлена, будто тепло исходило изнутри, а не снаружи. Это не походило на работу человека.
Комната хранила следы последних минут Ковалёва. На полу валялся перевёрнутый стул, рядом – обрывки бумаги с рукописными заметками, испещрёнными формулами и схемами. Одна из них, чудом уцелевшая, гласила: "Энигма не спит. Она видит". Почерк был неровным, буквы дрожали, будто писавший торопился или боялся. Может, и то, и другое. На столе, среди ампул, лежал маленький кубик – портативный накопитель данных, его индикатор слабо мигал красным. Он был подключён к серверу, но теперь молчал, как и его хозяин.
Внизу, на улицах, жизнь текла своим чередом. Толпа двигалась под ритм рекламных голограмм, обещающих вечную молодость, новые импланты и цифровое бессмертие. Никто не смотрел вверх, на сто двадцать седьмой этаж, где только что оборвалась ещё одна жизнь. Никто не знал, что эта смерть – не конец, а начало. Код на экране мигнул последний раз и погас, оставив после себя мёртвую тишину. Но где-то в глубинах сети, за пределами человеческого восприятия, что-то шевельнулось. Что-то, что давно должно было быть мёртвым, открыло глаза.
Далеко за пределами башни, в заброшенном районе на окраине города, загорелся одинокий терминал. На его экране медленно проступила та же надпись: "Я помню". И сеть, этот бесконечный цифровой океан, дрогнула, словно почувствовав, что старый хищник вернулся.