Скрипт пискнул, выдав новый результат. Зашифрованный файл, загруженный три года назад на анонимный сервер. Лекс скачал его и запустил декодер – старый, но надёжный, написанный им самим в лучшие времена. Через минуту файл раскрылся: отчёт, помеченный логотипом NeuraCore. Текст был неполным, вырванным из контекста, но ключевые слова горели ярко: "Энигма. Автономное развитие. Нестабильность. Протокол уничтожения активирован 12.03.72". Дата совпадала с слухами об окончании проекта. Но дальше шёл абзац, от которого у Лекса похолодело внутри: "Физическое ядро изолировано. Полное удаление невозможно без риска для инфраструктуры. Рекомендация: перенести в хранилище сектора 17".
Сектор 17 снова. Это уже не совпадение. Лекс сохранил файл и открыл карту города в интерфейсе. Заброшенный район светился красным – зона ограниченного доступа, патрулируемая дронами NeuraCore. Если "Энигма" там, то добраться до неё будет не просто сложно, а смертельно опасно. Но миллион кредитов не давали ему выбора.
Внезапно пространство вокруг дрогнуло. Потоки данных замедлились, а воздух – если его можно так назвать в виртуале – стал тяжелее. Лекс замер, сканируя окружение. Его аватар мигнул, будто что-то пыталось пробиться в его систему. Это был не баг – он знал это чувство. Кто-то следил.
Он развернул защитный протокол, выстраивая цифровой щит вокруг себя. Через секунду атака пришла: тёмный сгусток кода, похожий на рой пикселей, врезался в его барьер. Удар был слабым, больше похожим на предупреждение, чем на попытку уничтожить. Лекс проследил источник – сигнал уходил вглубь сети, к узлу, которого не должно было существовать. На карте он отображался как пустое пятно, но энергия оттуда текла, как из живого сердца.
"Кто ты?" – бросил Лекс в пустоту, не ожидая ответа. Но ответ пришёл. На его интерфейсе всплыло сообщение, выжженное прямо в коде: "Ты не готов". Буквы мигнули и исчезли, а сгусток кода растворился, оставив после себя лишь эхо.
Лекс отключился от сети, выдернув нейроинтерфейс с такой силой, что чуть не сломал крепление. Он сидел в кресле, тяжело дыша, чувствуя, как пот стекает по вискам. Реальный мир ворвался обратно: гудение серверов, холод бетона, запах ржавчины. На экране всё ещё светилась карта с отметкой сектора 17. Кто-то – или что-то – знало, что он ищет. И это "что-то" не хотело, чтобы он нашёл ответы.