– Да он их и не глядя оприходует, – тихо буркнул Фавст, вгрызаясь в куриную ногу под смешки остальных.
Луций, вытянув ноги, лениво вертел в пальцах чашу с вином.
– Что-то не похоже, что мы в землях варваров, – заметил он, разглядывая таверну.
– Варвары? – Деметрий усмехнулся, переложив со стола на колени свиток с записями. – Ты удивишься, но многие из этих варваров как раз римлян считают дикарями.
Луций удивлённо посмотрел на шпиона:
– Но ведь римляне построили великую империю. А что построили они?
Деметрий с усмешкой покачал головой, склонившись над свитком.
– Многие народы считают, что именно они построили нечто великое – пока не пришёл Рим и не разрушил всё, что у них было.
Парень нахмурился, оглядываясь по сторонам, будто пытаясь разглядеть в посетителях таверны проблески упомянутого величия.
– Но ведь многие из них сами стремятся в Рим, перенимают нашу культуру, учатся говорить на нашем языке. Мечтают стать гражданами Рима, в конце концов. Что же тогда делает их сильными?
Деметрий приподнял бровь.
– А что делает сильным сам Рим?
Луций открыл рот, чтобы ответить, но тут вмешался Квинт, который до этого молча следил за происходящим.
– Рим делает великим то, что он поглощает других, не теряя себя. Мы принимаем чужие традиции, знания, ремёсла, но при этом остаёмся римлянами. Ну и, само собой, Рим делают сильным наши легионы.
Луций завернул в тонкую лепёшку кусок свинины и с удовольствием принялся жевать.
– А если какой-нибудь новый Рим появится и решит нас поглотить?
Квинт строго посмотрел на него.
– Тогда либо мы найдём способ его подчинить, либо умрём, пытаясь защитить своё. Так всегда было…
– …было и будет, – продолжил за него подошедший Арташес, присаживаясь рядом с ними, – Не думаю, что найдётся ещё одна империя, способная бросить вызов Риму, Луций. Разве что Парфянская.
Деметрий скользнул внимательным взглядом по армянскому царевичу, а затем вернулся к своему вину.
– Парфия – не империя в том смысле, в каком мы привыкли её видеть. Она больше похожа на союз, где каждый сатрап имеет свою власть.
– Но всё же она не пала перед Римом, – Арташес взял с подноса виноград и небрежно бросил в рот пару ягод.
Квинт чуть прищурился.
– Пока не пала.
– Ты считаешь, что Рим когда-нибудь захватит Парфию? – Арташес наклонил голову, изучая реакцию собеседника.