В домах зажигали светильники, пытаясь отогнать её, но ночь была терпелива. Она знала: масло прогорит, фитили истлеют, а она останется.
Впрочем, город не всё равно не спал. В венах-переулках толчками струилась жизнь.
Пьяный грек, шатаясь, брёл по улице, напевая что-то о разбитом сердце. За углом кто-то отчаянно торговался за последнюю монету. Крысы шуршали, деля отбросы с уличными псами.
Ночь слушала. Она слышала, как уставшие матросы в доках вздыхали о далёких домах. Как наёмники в таверне плели друг другу байки о сражениях, которых никогда не было. Как женщина во дворе шептала имя любимого, а дети, свернувшись клубком под тонкими покрывалами, прятались от неё, ночи, как от зверя, затаившегося за дверью.
Путешественникам досталась пара комнат наверху: одну, естественно, занял Арташес, устроившись там со всеми удобствами. Луций, Квинт и Деметрий делили одну комнату на троих, а легионеры заняли общий зал внизу.
Деметрий улёгся на койке у окна, задумчиво вычищая грязь из-под ногтей острым тонким ножом, который, при желании, в его руках превращался в смертельное оружие – или в скальпель, спасающий жизнь раненому. Врач-шпион, на удивление, был одинаково хорош как в своих основных тайных обязанностях, так и в лекарском деле. За время долгого плавания ему не раз приходилось применять свои навыки, и спутники были благодарны за такую компанию, хотя по началу и относились к нему с недоверием.
Луций устроился на тонком матрасе, набитом соломой, закинув руки за голову. Потолок комнаты был низким и тёмным, кое-где покрытым пятнами копоти загадочной формы. С улицы доносилось уханье совы и стрёкот кузнечиков.
Квинт присел на оставшуюся койку, отстёгивая ремень с гладием. Он выглядел усталым, но сосредоточенным.
– Вы так и не объяснили мне, что это за векселя, которые нам нужно вернуть, – сказал Луций, переворачиваясь на бок.
Квинт тяжело вздохнул.
– Я объяснил, просто ты, видно, не слушал. Во время похода в Парфию, Красс, судя по всему, передал долговые расписки римской знати, которых у него было немало, Артавазду, царю Армении, правившему тогда. Похоже, не хотел рисковать ими в походе и рассчитывал, что после победы заберёт их обратно. Но мы оба знаем, чем всё закончилось.
Луций чуть приподнялся на локте.
– А теперь Август хочет их вернуть?