Однако Брандер уехал, во всяком случае так она полагала. Об отъезде сенатора она вскоре после его ссоры с отцом прочла в газете. Про возвращение там ничего не писали. Она размышляла о том, что же ей делать, постоянно вспоминая про Баса в тесной камере. Только подумать, Бас, такой обычно сообразительный и аккуратный – и валяется на тюремной койке с пораненным, как сказал отец, глазом. Только за то, что попытался добыть им угля!
Семейный совет продолжался до половины одиннадцатого, но так и не пришел ни к какому решению. Миссис Герхардт монотонно и непрерывно накрывала по очереди одну ладонь другой, глядя в пол. Мистер Герхардт расчесывал пятерней рыжеватые волосы и время от времени расстроенно хватался за подбородок.
– Все без толку, – объявил он в конце концов. – Ничего не приходит в голову.
– Иди спать, Дженни, – озабоченно сказала ей мать. – И остальные пусть ложатся. Если не лягут, пользы от того не будет. Может, я что-нибудь и придумаю, а ты ложись.
Какое-то время все они отказывались укладываться, но наконец после неоднократных просьб матери Дженни уговорила всех последовать ее примеру и разойтись по спаленкам, где дети жили по двое.
Сама же дочь бедняков, пусть внешне и согласилась с предложением ложиться отдыхать, не могла так просто признать, что более ничего поделать нельзя. Сколько раз Брандер умолял ее обращаться к нему, случись несчастье? Сейчас Бас за решеткой, отец и мать горюют на кухне. Отец настроен против бывшего сенатора – но если он не узнает? Мысль эта все время вертелась в ее исполненном сочувствия девичьем сознании. Если он не узнает?
А вдруг бывшего сенатора нет в городе? Что ж, тогда она ничем не сможет помочь. Но как ей уснуть, даже не попытавшись выяснить? В глубоком раздумье она стояла перед узким и не слишком высоким зеркалом, водруженным на обшарпанный комод. Ее сестра Вероника, с которой она делила спальню, уже была готова уснуть. Все остальные тоже разошлись по спальням, не считая Герхардта с женой, а Дженни все расстегивала и опять застегивала воротник, но лицо ее было бледным. Что же папа с мамой никак не лягут? Наконец ее душой овладела мрачная решимость. Она пойдет к сенатору Брандеру. Если он сейчас в городе, то поможет Басу. Отчего нет – ведь он ее любит. Он много раз просил ее руки, уверял, что готов жениться. В глубине души она всегда верила, что он вернется. Конечно, вернется. Отчего ей тогда не пойти и не попросить его о помощи?