Дмитрий Иванович задумался, потом тяжко вздохнул и сказал:
– Не отчаивайся, порядок мы наведём. В уездах это сделать, конечно, сложнее, но в городе порядок будет. У нас здесь сейчас стоит пехотный полк, эстляндский полк, артиллерийская бригада, казаки, начинаем формировать охранный район во главе с генералом Сташевским. А вот поместье твоё, увы, тебе восстанавливать придётся самому.
В трактире на углу Казанской и Предтеченской улиц из-за толстых кирпичных стен было попрохладнее, чем на улице. Рабочий день ещё не кончился, поэтому свободных мест хватало. Дешёвые проститутки иногда подходили к редким посетителям и лениво, позёвывая от духоты, заводили разговоры.
Под одним из столов лежал бородатый мужичок, сильно смахивающий на попа-расстригу, и сильно икал. Потом открыл глаза и безумно заговорил:
– Армагеддон! Армагеддон наступил, антихристы! Только я вас могу спасти от апокалипсиса. Я – ваш новый Иисус! – он снова икнул, откинулся на спину и захрапел.
Хозяин трактира Никита Большаков посмотрел на расстригу и сказал здоровенному парню, который стоял у пивной бочки с насосом:
– Микола, ещё раз он заорёт, вышвырни его на улицу.
– А может, он правда, мессия новый? – спросил глуповатый Микола. – Он вчера такие вещи о конце света сказывал, жуть!
– Я тебе ещё не такие вещи могу рассказать, в штаны от страха наложишь. Развелось их как вшей в голодный год. Хлысты, молокане, субботники, ильинцы, духоборцы и эти, как их, тьфу, сатанисты, мать их в кочерыжку. Православие совсем забыли. Супостаты!
Дверь открылась, и вошли несколько грузчиков с причалов. Они тяжёлой поступью направились к самому большому столу Опять хлопнула дверь. Это группа рабочих с чугунно-меднолитейного завода «Бенке и К». Следом появились разряженные девицы, полногрудые, хохочущие и наглые. Они тут же разбрелись по всему залу, заглядывая за шторки в несколько закутков, где тоже стояли столы.
В одном из таких «кабинетов» за тяжелой шторой сидели два небритых типа. Тот, что был повыше и покрупней, смахивал на атлета: под серой рубахой перекатывались бугры мышц. От уха и вниз по шее шёл шрам. Второй напоминал молодого разорившегося купца или недоучившегося студента. Во время разговора он все время «якал» и хвалился, левой рукой поглаживая перстень с ярким рубином на безымянном пальце правой руки. Перед ними стоял початый штоф водки, в тарелках лежали куски запеченного судака, грузди, свежие огурцы, полпирога опять же с рыбой и жбан холодного кваса.