Анна Васильевна возилась у русской печи, из которой разносился запах картошки, запаренной на молоке. Несмотря на суровые военные годины, она вместе со своим свёкром Василием Павловичем сохранила бурёнку Стешку. И хоть та давала не так уж и много молока, но его хватало, чтобы прокормиться.
Со двора раздался лай Дружка, который сразу перешёл в радостное повизгивание. Значит, это кто-то свой.
«Кто бы это мог быть?» – подумала Анна Васильевна и вышла на крыльцо.
Во дворе стоял молодой генерал при лампасах, около которого на задних лапах прыгал Дружок. Хозяйка дома приостановилась в растерянности, пока не признала неожиданного гостя.
– Сашенька! Сынок! – вскрикнула она, машинально вытерла руки о цветной фартук и кинулась с крыльца к сыну.
На шум из курятника вышел могучий старик с окладистой бородой и мощной шевелюрой. Тяжелой поступью он прошёл по двору и встал рядом со снохой и внуком.
– Ну, хватит обниматься, – наконец сказал он. – Давай, Аннетка, веди генерала в избу.
– Не генерал я, дед, – высвободившись из объятий матери, сказал Александр. – Это у нас, у суворовцев, форма такая. А я к вам на побывку на две недели.
Через полчаса все трое сидели на кухне за столом и неторопливо, из старинных глиняных мисок, деревянными ложками вкушали наваристую картоху. Сашка уже снял форму и переоделся в цивильную одежду.
Теперь он очень походил на обычного школьника-старшеклассника.
Вся кухня была завешена рамками. В них под стеклом были прикреплены фотографии. Некоторые снимки совсем пожелтели от старости. На одной из стен висела репродукция картины Репина «Бурлаки на Волге».
– Дед, а правда, что на этой картине ты вторым стоишь? – спросил Александр.
– Правда. Только это давно. Мне тогда уже за тридцать лет было. Я в одной ватаге с Каниным ходил. Хороший бурлак был, отчаянный. Да и мы тоже не промах были. Мы тогда больше по притокам ходили: пароходчики всю Волгу самоходными баржами заполонили. А на Каме разбойнички ещё лютовали: несколько раз отбиваться пришлось.
– А Репин что?
– Репин нас часами заставлял каждого по отдельности ему позировать. Деньги за это справно платил, по пятачку за один раз. Смешные деньги. Но мы брали, чтобы его не обидеть: больно уж он добренький был, интельегентный, что ли.
– Интеллигентный, дед.
– Точно. Он самый.