– А за что тебя Дешаном прозвали?
– Это мне в одной драке на масленицу зубы сильно повредили. А я в то время большой спорщик был. У меня завсегда в кармане пятак лежал. И я как спорил, то пятак доставал и говорил: «В решку сыграем?» А после той драки несколько лет я букву «р» не выговаривал. Вместо неё «д» получалась. Вот меня «Дешкой» и прозвали. А с годами из уважения стали Дешаном величать.
– А почему ты бурлаком стал?
– Эх, внучек, ты не знаешь, что такое настоящая свобода, вольная волюшка. А у меня сызмальства не было тяги к крестьянскому труду. Всё время тянуло чужие края посмотреть. У нас в Астрадамовке немало было отчаянных людей, которые на летний сезон уходили купеческие суда по Волге водить. А зимними вечерами они нам, пацанам, разные разности рассказывали, аж дух захватывало. И как я подрос, мне уже четырнадцать годков стукнуло, то с ними и подался баржи таскать. При мне на Волге, почитай, первые пароходы пошли. А купцы платили нам отменно (а попробуй не заплати: ночью или расшиву спалят, или товар растащат, а то и пришибить до смерти могли). И так меня вольная жизнь прельстила, что женился я уже поздно, хотя дом себе уже отстроил. Хозяйничала в нём моя младшая сестра, ныне покойная. Позже Пелагея, бабка твоя, мне кучу детей нарожала. А последнего – Ванюшку, отца твоего… Царство ему Небесное. Пущай Гитлеру за него икается, чтоб ни дна ему, ни покрышки.
– Дед, расскажи о себе. Хоть немного, что помнишь. А?
– Ну, что помню – расскажу. Слушай.
Село Астрадамовка утонуло в пыли. Бабье лето нежно ласкало природу, паутиной забросав всё вокруг. Ни ветерка. С речки Яклы слышался визг бесштанной пацанвы. Якла, словно змея, извивается по низине. Огороды покорно повторяют все её повороты и излучины. Все астрадамовцы гордо зовут ее рекой. На самом деле она и воробью-то по колено. Но рыбы в ней! И вьюн, и ёрш, и краснопёрка, и, конечно, налим.
Ребятня радостно визжит, прыгая в воде и сверкая голыми задами. Коровы лениво жуют траву и сонно посматривают на купающихся, иногда бьют хвостами, отгоняя настырных слепней. Гомон на речке слегка заглушает скрип телег, которые со всех сторон стекаются в село. Лошади, чуя конец пути, прибавляют шаг и оставляют за собой клубы пыли.
Село стоит на перепутье многих дорог: недаром все ярмарки проходят именно здесь. Сюда съезжаются купцы из других губерний, зажиточные крестьяне, балаганные артисты, борцы, фокусники, жулики и мошенники. Здесь можно услышать и увидеть десятки национальностей. Тут и мордва, и чуваши, и татары, и русские. Всех не перечесть. Астрадамовка, одно из крупнейших и старейших сёл Симбирской губернии, была основана ещё до рождения императора Петра Первого. При Павле Первом здесь прихожане построили каменный тёплый храм на два престола во имя Живоначальной Троицы и Покрова Пресвятой Богородицы.