Я внутренне усмехнулась и промолчала, глядя на нее в упор. Она закончила с тумбочкой, сунула батон под мышку и вышла.
– Я замерзла во сне, – крикнула я в закрывающуюся дверь.
– Принесу вам обогреватель, – отозвалось уже из коридора.
От места укола по руке расходился круг онемения. Когда оно добралось до глазных яблок, взгляд мой беспомощно застыл на потолке. Через секунду веки рухнули на глаза, и я утонула.
– Мама, мне предлагают вечность… – подбежала я к ней и схватила молодую теплую руку. Она стояла в пустой комнате, без окон, с обрывками обоев на серых стенах, с туманным светом, повисшим под потолком.
– Как ты постарела, милая! – мама смотрела в огромное зеркало во всю стену.
Два силуэта. Молодая женщина в синей юбке (эта юбка – единственное цветное пятно в комнате). И колокол больничной ночнушки, из которого торчат мои сохлые руки.
– Ты совсем как я перед смертью, – сказала мама. – Ты все-таки копия меня. В любом возрасте, – она улыбнулась так тепло и погладила мои редкие, как на пластмассовой кукле, волосы.
– Мам, но как же я тебя брошу?
– Где бросишь?
– Не знаю… здесь…
– Облачко, тебе некого бросать, – она называла меня Облачком всю жизнь за мои русые кудри в детстве, – меня давно нет.
Я хотела что-то возразить, но она продолжила:
– Тебе повезло больше. Вот и используй это.
– Но почему? – голос мой сорвался. – Почему ты должна была уйти? Бабушка. Папа. Все ушли. И только я… – в горле завязался сухой узел. – Мир не может быть так несправедлив. Раз так устроено, значит так и должно быть. Не мне менять…
Она положила руки на мои трясущиеся плечи.
– Помнишь, мы с тобой делали аппликацию карты мира?
Я удивленно подняла на нее взгляд.
– Ты вырезАла материки из картонки и все возмущалась, почему они такие кривые.
– Помню.
– А я тогда задумалась. Правда, почему бы им не быть правильной формы? Почему бы миру не быть круглой тарелкой, как его представляли древние?
Я молчала.
– А потом я узнала, – продолжила она, – что раньше был большой материк Пангея. Со временем он раскрошился от вращения Земли. Это и есть наши материки. И они продолжают меняться. И через миллиард лет будут совсем другие. Вот и все. Понимаешь?
Я молчала.
– Они такие просто потому, что так вышло. В этом нет никакого замысла. Понимаешь?
– Понимаю…
Я стала совсем маленькая. Я опустила голову и готова была разрыдаться. Мама ласково подняла мне подбородок.