13 друзей Пушкина - страница 3

В последних строках этого пространного предуведомления автор хотел бы выразить сердечную признательность тем, кто помог этой книге появиться на свет.

Государственному музею А. С. Пушкина и лично Евгению Богатырёву, Елене Потёминой и Анне Большовой – за предоставленные иллюстрации и всестороннюю поддержку.

Издательству «Бослен» – за доверие.

Екатерине Варкан – за бесценные наблюдения.

Анастасии Скорондаевой, Татьяне Стояновой, Татьяне Скибицкой и любимым музейным «маленьким женщинам» – за безусловную веру в то, что рано или поздно все обязательно получится.

Своей семье – за долготерпение и легкость бытия.

Считается, что каждому хотя бы однажды судьба посылает человека, через которого его любит Бог. Если это действительно так (а даже если всего лишь душеспасительная метафора – что с того), то такими людьми были друг для друга популярный в начале XIX века пиит, хлебосольный московский барин и жуир Василий Львович Пушкин и его гениальный племянник – тоже Пушкин, Александр Сергеевич.

Родственники по древней аристократической крови, они, несмотря на значительную разницу в возрасте, всегда оставались еще и друзьями-поэтами, сродниками по чувственному и интеллектуальному наслаждению самою жизнью со всеми ее бессчетными щедротами. И это определенно связывало их куда крепче общего генеалогического древа.

…Говорили, что на набережной появилось новое лицо: чудаковатый и восторженный, отчасти эксцентричный, однако с первых же минут располагающий к себе русский дворянин. Едва прибыв в Париж, этот обаятельный «сын севера» первым делом нанес визит куаферу, откуда вышел с модной прической à la Titus, умащенной ароматическим маслом. Дальше путь его лежал в квартал модных лавок. Видимо, он обошел их все до единой и вынес оттуда все, что только смог унести. Через двадцать лет заточенный в Михайловском племянник с доброй иронией опишет дядюшкины французские покупки в «Графе Нулине»:

Но, справедливости ради, заметим, что столица «просвещенного мира» привлекала Василия Львовича не только французскими модами. Добравшись сюда маршрутом, ранее описанным Николаем Михайловичем Карамзиным в «Письмах русского путешественника», посетив Ригу, Данциг (нынешний Гданьск) и Берлин и оставив об этом вояже весьма подробный травелог, опубликованный в том же 1803 году в журнале «Вестник Европы», поэт Пушкин-старший постановил себе испить Париж до дна.