Он поймал её руку, сжав её с лёгкой силой, и кивнул. "Всегда," – ответил он, и его голос был твёрд, как клятва. Это был их ритуал – маленький момент перед битвой, когда они напоминали друг другу, ради чего сражаются. Она отступила, её плащ заколыхался, и вышла из зала, оставив за собой тепло её прикосновения. Алексей смотрел ей вслед, чувствуя, как её слова оседают в его сердце, как угли, что будут гореть в ночи. Он повернулся к карте, его разум уже был в бою, но её улыбка осталась с ним, как свет в тенях.
Ночь упала на крепость, чёрная и густая, как смола. Алексей стоял у окна тронного зала, глядя на равнину, где звёзды тонули в остатках тумана. Он закрыл глаза, вызывая "Сверхчувство", и его сознание рванулось вперёд, сквозь стены, над землёй, к лагерю ордена. Он видел их: отблески факелов, что плясали на белых плащах, звон доспехов, шёпот молитв, что поднимался к небу, как дым. Их лагерь был живым, пульсирующим, готовым к маршу, и Алексей чувствовал их ненависть, их веру, что жгла их изнутри.
Демоница вошла в зал, её шаги были бесшумны, но он ощутил её присутствие ещё до того, как она остановилась рядом. Она не говорила, лишь стояла, её тепло разгоняло холод его видения. Он открыл глаза, встретив её взгляд, и сказал: "Они молятся. Готовятся." Она кивнула, её лицо было суровым, но спокойным. "Пусть молятся," – ответила она, её голос был холоден, как сталь. – "Им это не поможет." Её присутствие успокаивало его, как якорь в шторме, и он знал: с ней рядом он готов к любому врагу, что придёт из этой ночи.
Алексей повернулся к ней, его взгляд был твёрд, как камень, а голос – как удар клинка: "Я не дам им тронуть наш дом." Он шагнул ближе, его рука легла на её плечо, и он почувствовал, как её мышцы напряглись под его пальцами, готовые к бою. Она посмотрела на него, её алые глаза сияли решимостью, и кивнула. "Мы не дадим," – сказала она, её тон был таким же непреклонным, как его собственный. Они стояли лицом к лицу, их дыхание смешивалось в холодном воздухе, и в этот момент их воля стала единой, как сталь, выкованная в огне.
Он сжал её плечо сильнее, затем отпустил, отступив к окну. "Завтра мы ударим," – добавил он, глядя на равнину, где тлели искры вражеских костров. Демоница подошла ближе, её копьё звякнуло о пол, и она сказала: "Их свет погаснет первым." Её слова были обещанием, их общим щитом против врага, что уже шёл к их стенам. Они знали, что битва близко, но их любовь и решимость были сильнее любой магии, что орден мог бросить против них. Ночь молчала, но их стальная воля гудела в тишине, готовая встретить бурю.