– Приготовьте документы!
– Харьков! Делать им больше нечего, людям спать не дают, – проворчала баскетболистка.
Сергей испугался, что будут сличать документы с билетами, но пограничник мельком глянул на фотографию, открыл последнюю страницу, где лежал вкладыш о Российском гражданстве, и вернул паспорт владельцу.
– Бедолаг без вкладышей ищут, – объяснила соседка, – штраф сто долларов или из поезда высаживают. Деньги зарабатывают.
Вагон плавно тронулся и покатился по Украине. Голова была тяжелой, прерванный сон не возвращался. Сергей то впадал в забытье, то вновь открывал глаза, и казалось, что находится он в каком-то жутком и непонятном месте…
– Не стоит говорить по телефону, – заявил Арам. – Через полчаса там, где мы познакомились. Помнишь?
Через полчаса они сидели в пустом кафе недалеко от площади Пушкина.
– Ты ешь, ешь, а то еще развезет, в поезд не пустят, – бормотал Арам, разбавляя хамовническим блинчики с красной икрой.
– Был в милиции, объяснил им, договорился. Сообщат журналистам, что нашли неопознанный раздавленный труп. Так что, тебя нет. Вообще, ты в рубашке родился. «Опель» всмятку, весь осколками изрешетило, четыре покойника – а на тебе ни царапины. И никто не заметил, как ты драпанул.
– Почему? – Сергей заглотнул вторую рюмку джина.
– Ты закусывай, закусывай! Знаешь, сколько контракт на стекла для двести четырнадцатых стоит? Два десятка лайнеров только в первой серии! Заказы уже из пятнадцати стран. Если бы не открытый тендер, не видать нам контракта как своих ушей. А так ВПК крыть нечем. Твои стекла легче, прочнее и дешевле. На тридцать процентов прочнее! Считай, денежки у нас в кармане, ни один чиновник не отберет – кому в тюрьму хочется? Их единственный шанс, если мы сами снимем заявку. Пытались угрожать – не получилось. Думал – на понт берут. Представить не мог, что решатся на крайние меры.
– Постой, постой! Как это – угрожали?
– Звонили, советовали отказаться от тендера.
– Я ничего не знал!
– А зачем тебе говорить? Лишние волнения. Ты ведь сумасшедший – все равно не отступился бы. Я ведь не думал, что так обернется…
– Так что же делать?
– А ничего! Ждать! Двадцать седьмого тендер пройдет – и все. После двадцать седьмого можно быть спокойным.
– Так до двадцать седьмого меня двадцать семь раз кокнуть могут!